Пасынки отца народов. Квадрология. Книга первая. Сказка будет жить долго

Аделаида училась хорошо. У неё в тетрадках были все «пятёрки». Один раз ей вдруг почему-то захотелось узнать: как себя чувствует человек с «тройкой». Что такое «плохой ученик»? «Плохие» ученики из их класса обычно были и грязно одеты, и дразнились больше всех. Но у них почему-то всегда были с собой десять копеек на завтрак, и они покупали еду в школе, а «отличники» приносили с собой. Аделаида на старых листах в начале тетрадки аккуратно замазала широкими мазками белой акварельной краски оценку «пять» и рядом поставила жирную «тройку» красным карандашом и стала ждать. Она ждала новых ощущений, мыслей и вообще каких-то перемен в жизни. Она даже надела туфли без рожка, от чего задники согнулись и приклеились к стелькам. Однако ничего особенного с ней почему-то не происходило. И чувствовала она себя точно так же, и ела как всегда с удовольствием, и настроение ничуть не ухудшилось. Она поняла, что «троечники» такие же люди и решила опять поправить «задники» на туфлях, просто пожила «троечницей» и позабыла об этом.

Через два дня случилась катастрофа! Мама, перелистывая страницы её школьных тетрадок, обнаружила сей вопиющий факт – факт того, что в тексте нет ни одной ошибки, но он в нескольких местах перечёркнут и внизу выведена «жирная» «тройка» с двумя «минусами»! Сперва мама растерялась, не понимая, как это у её дочери, оказывается, есть текущие «тройки», а она об этом не знала?! Но, всмотревшись внимательно, мама заметила, что ошибок и исправлений почерком Марии Ивановны на страничке нет! Тогда мама догадалась, что этот «трояк» – мерзкий обман! Чтоб расстроить мать, что ли? Или к чему это может быть? Именно, чтоб маму разнервировать! Она страшно разозлилась на Аделаиду, но сдержала себя и строго сказала:

– Ещё раз увижу такое – я тебе голову оторву! Не хватало, чтоб моя дочь занималась подделкой документов! Вырастешь, тебя посадят в тюрьму как вора-рецидивиста с мужиками, всеми бандитами в одну камеру, посадят как рецидивиста – поддельщика документов – будешь знать! Поняла?!

– Поняла! – Аделаиде стало так страшно, как раньше в жизни никогда не было.

Учёба не доставляла ей хлопот, хоть она и пошла в школу на год раньше и по возрасту была самой маленькой в классе. Она ещё до школы выучила все буквы и научилась считать до десяти. Было немного обидно, что она учится во вторую смену, а родители работают в первую и всё утро ей приходится быть дома одной.

А однажды вечером ей от мамы очень сильно попало. Это был, скорее всего, первый раз, когда ей досталось именно за успехи в учёбе.

У неё кончилась тетрадка по русскому и она завела новую. От радости, что первая страница такая белая и блестящая, сосредоточенно обмакивая пёрышко в чернильницу, вместо слово «тётя»… Ах! До чего же эти буквы в письменном виде похожи! Прописью слово «тётя» рисовала «пепя», тщательно выводя «волосяную» и «жирную» линии, как и учила Мария Ивановна…

Сзади бесшумно подошла мама:

– Что ты пишешь? – Строго спросила она.

Аделаида с гордостью отодвинулась и показала ей листок.

– Мам, смотри, как красиво получается! Я начала новую тетрадь. Та кончилась.

Мама склонилась над Аделаидиным плечом. Она зачем-то бесшумно шевелила губами, как бы не веря глазам и пытаясь проворачиванием языка во рту повторить про себя написанное слово. Несколько секунд мама стояла в полном недоумении. Потом резким движением выхватила тетрадь из-под Аделаидиного локтя.

Это что ещё за «пепя» такая?! – Мама снова шевельнула губами. – Ты что, совсем дура?! Отвечай! Я тебя спрашиваю! Отвечай, сказала! «Пепя» что такое?! – Видно было, что мама всё-таки напрягалась, стараясь вспомнить, может действительно существует такое слово? Но, поняв, что её жестоко обманули, что такого слова нет, разозлилась ещё больше. – Сейчас я тебя палкой по спине поглажу! Сейчас поглажу! Василий! – Взревела мама. – Твоя дочь – конченная дура! Ты только посмотри на эту дебилку! Она букву «п» от «т» отличить не может! Я тебя, сволочь, буду держать в ежовых рукавицах! Ты мне, дрянь, за всё поплатишься! Шваль уличная! Только с дворничихиной дочкой тебе и жить вместе!

Отец из коридора презрительно фыркнул:

– Нэ можэт – пуст снова дэцкий сад идот! Все ево одноклассники пайдут втарой класс, она апят пайдот первый!

Аделаида страшно испугалась:

– Я сейчас всё снова напишу, вот увидите!

– Конечно, напишешь, дебилка! – Мама, как настоящая учительница, говорила очень сдержанно и твёрдо. – Ещё как напишешь! Знаешь поговорку: от дурной головы ногам-рукам покоя нет! Так это про тебя! – Мама торжественно вырвала первый лист из новой тетрадки. – Ну, пиши! Посмотрим, что ты ещё напишешь!

Аделаида стала снова переписывать упражнения по букве «т»: «тётя», «тётя», «тётя» ложились друг за другом ровненькие слова. «Волосяная линия» – «жирная»… «волосяная» – «жирная»…

Из кухни доносилось мамино злобное бурчание и папин плаксивый голос:

– Мамам-джан! Нэнервичай! Сечас тэбе плоха будэт, панимаэш? Нэнервичай… Плохо будэт, патом «скорый помощ» пазавём! Он ужэ забила какой паступки савершила, ужа забила, а ти нервичишь!