Пасынки отца народов. Квадрология. Книга третья. Какого цвета любовь?

Она поднялась на эскалаторе из метрополитена и по подземному переходу вышла на противоположную от универмага сторону площади. Ей хотелось взглянуть на магазин «Детский Мир». Вот она, витрина большого, двухэтажного магазина с тощими и лысыми женскими манекенами. Отбитые участки «кожи» обнажают белое «мясо», напоминающее известняк. «Интересно, – думает Адель, – почему у них отбиты пальцы? Может от старости или от транспортировки? Может эти манекены, похожие на немецкие куклы, которые ей деда приносил со склада, доставили сюда из Западной Германии, ещё когда разделили её на две части Берлинской стеной? Скорее всего, да. Только они стояли раньше в других окнах. А куда в таком случае дели Айболитика в очках и с бородкой, в белом халате и в натуральный рост, который ставил бегемоту гигантский градусник? Ещё там стояли почти настоящая пальма и страусёнок с перевязанным горлом. Совсем недалеко аэрокассы с самолётами, подвешенными на люстры; продуктовый магазин, и празднично-зелёный шпинат на его витрине круглосуточно поливается водой. Вода сплошной завесой стекает с верхней части окна, образуя на стекле волны, напоминающие драпировку театральных занавесок. Дальше – Картинная галерея. Говорят, во время Великой Отечественной войны в этом здании тоже был госпиталь. Потом… Потом над проезжей частью проспекта, прямо в зарослях старого платана, висит голубая застеклённая будка с регулировщиком. Он сидит в двух метрах от земли и смотрит за движением машин на дороге. Напротив – театр Оперы и Балета с красной черепичной крышей, весь увитый плющом. В Большом Городе много очень старых зданий, в которые врос плющ. Сколько раз они сюда приезжали классом! И как тогда папа на опере «Руслан и Людмила» решил, что поющая в углу сцены гигантская Голова это мать Руслана, и сам Руслан её очень любит!

Адель стояла перед покусанными манекенами «Детского мира», запелёнутыми в образцы тканей местной трикотажной фабрики «не кричащих», скромных расцветок. Часы над аптекой, очень похожие на привокзальные, показывали одиннадцать часов, значит – весь день впереди. Ах, как она давно знала и любила эти часы! Вообще она здесь любила всё.

Жаль, что утро, а то вечером можно было бы окончательно обманув себя, вернуться в прошлое, пахнущее соседской липой и свежей выпечкой из хлебной, где раньше, оказывается, помощники кондитера месили тесто босыми ногами. Оказывается, все это видели. Тогда можно было заглянуть в пекарню, если они работали. Конечно, Аделаида с дедой гуляли и днём, но это только по выходным. Каждый день они с бабулей встречали деду с работы и медленно, прогулочным шагом шли по узеньким кривым улочкам Старого Города домой. Это когда уже было темно. Мимо парка с памятником Марксу и Энгельсу, мимо школы, мимо правительственного гаража… Бабуля рассказывала, что произошло задень, весело смеялась. Деда всегда был серьёзен… Воспоминание о бабуле и о колечке, которое она продала, чтоб заплатить за разную дрянь, резкой болью отозвалось в сердце.

Поздняя осень, в Большом Городе очень тепло. Из высоких фонарей струится оранжевый свет. Он заливает улицу загадочным, почти таинственным светом. От него всё меняет цвет и становится сказочным. Например, дурацкое голубое пальто Аделаиды становится цвета лесных фиалок. Это очень красиво! Говорят, что в природе этот цвет существует, но в жизни Адель никогда его не видела и что именно им рисовать, не знает. Поэтому «фиолетовый», как называет его мама, карандаш в пенале самый длинный и не использованный, тогда как синий и зеленый уже давно стали огрызками. Ими Адель рисует небо и лес. Навстречу идут знакомые. Мужчины вежливо раскланиваются. Они с палочкой, которая называется «тросточка», в длинных тёмных плащах, которые «макинтош». Женщины в туфлях на высоком, тонком каблуке, в пальто. На плечах лежат самые настоящие чёрные дохлые лисы со стеклянными глазами и висячими лапками. Одна из них останавливается поговорить. Адель её знает. Бабуля её называет «Юля», но это очень редкое и трудное имя, поэтому про себя Адель её зовёт «бабушка Июля». «Июля» похоже на жаркий месяц июль. Разве плохо? Как раз в июле они ездят на море! Бабушка Июля очень маленькая и худенькая. На её узеньких плечах тоже лежит дохлая лиса с лапками.

Это чернобурка! – говорит бабуля Аделаиде, когда бабушка Июля уходит. – Чернобурка – это чёрная лиса. Бывают рыжие, а бывают чёрные лисы. Понимаешь?

Она понимает. Когда она вырастет, у неё обязательно тоже будет такая же дохлая лиса, как у бабушки Июли. Бабушка Июля старенькая, но в этом освещении лицо её разгладилось, кожа гладкая, бархатная, глаза блестят. Она красивая…