Читаем Пасынки отца народов. Квадрология. Книга вторая. Мне спустит шлюпку капитан полностью

И не имело значения, что Еланского вообще надо было давно отправить или в колонию для несовершеннолетних, или вообще кастрировать, в данной ситуации он был «потерпевшим» только потому, что Аделаида была «де-е-евочкой», и «де-е-евочки» не имеют права так себя вести. «Ну хорошо, если так себя ведёт мальчик! Сорванец и всё! Но де-е-евочка… Ну, я прямо не знаю!»

Учителя жаждали справедливости! Отец аккуратно всё заносил в блокнот.

Но учителя тоже стервенели не от хорошей жизни. Чтобы в Городе выжить, нужно было иметь сноровку, тут и в школе одни проблемы! Учителя каждый день, час за часом отвоёвывали свою нишу в этой жизни.

Город маленький, и большинство жителей действительно хорошо знают друг друга. Школьные учителя находятся в состоянии хронической войны «за часы». «Часы» – это уроки, сорок пять минут урока и перемена. Окончить пединститут и получить пресловутые «часы» сразу, то есть устроиться на работу по специальности невозможно. Необходимо несколько лет проработать в школе сперва «старшей пионервожатой», бухгалтером или ещё кем-нибудь ответственным, а только потом, если кто-то из преподавательского состава заболеет, или уйдёт на пенсию, получить заветные «часы». Часто преподаватели, достигшие степенного возраста, отказывались посвятить себя полностью пирожкам у домашней плиты, или уборкам квартиры – отказывались уходить на пенсию. Они продолжали осчастливливать присутствием сотрудников и учеников школы. Это становилось трагедией для стоящих в очереди молодых преподавателей. Они ненавидели старшее поколение и, скрипя зубами, продолжали быть хранителями ключа от Пионерских комнат и «месткома». Ещё в школах существовали «подмены». Если кто-то из учителей болел, а второго преподавателя не было просто по штату, то по большому знакомству директором приглашался учитель из другой школы. И так учителя бегали из одной школы в другую, подгоняя график под «окна», а «окна» под расписание. «Окном» называлась щель между их уроками. «Окна» бывают только у учителей. Однако, несмотря на все усилия и поползновения, заработать можно было не так уж много, потому что существовал «потолок», то есть – зарплата вместе с пенсией или подработками и заменами не должна была превышать определённую сумму. «Переработка» уже не оплачивалась.

В результате этих почти военных передислокаций учителя постоянно выясняли друг с другом отношения и строили козни и люто ненавидели друг друга. Аделаидины папа и мама вовсе не были исключением. Появление около учительской «уважаемого коллеги» в спортивной куртке было как красная тряпка для быка и являло собой прекрасную возможностью хоть немного облегчиться в плане накопившихся обид. Можно было хоть как-то рассчитаться с «этими обоими» – Аделаидиными мамой и папой, которые не только занимали «прекрасные места» в школе, так ещё и были с «тяжёлым характером!»

В Городе, когда кого-то хотели назвать «хамом и недоумком», говорили, что у него «тяжёлый характер».

Нет! – успокаивали они Василия Ильича. – Всё, конечно, не настолько плохо, бывает и хуже, но ведь Аделаида – дочь учителей! Она же – ваша дочь! Она обязана быть примером для других! Вы понимаете – она же ва-аас позорит!

Канэшна! (конечно!) – с радостью соглашался отец. Он и сам знал, что его дочь должна быть «люче всэх!». Она и есть лучше всех и «нихто в классэ эво нагтя нэ стоит!» (никто в классе её ногтя не стоит!). – Ничаво! Ми дома как нада иб с нэй пагаварым и он исправиця! (Ничего! Мы дома с ней как надо поговорим, и она исправится!)

Такие дни Аделаида называла «Чёрные вторники».

Отец возвращался домой раньше Аделаиды, и к её приходу рапорт генералиссимусу обычно был уже сдан. Стратегический план разрабатывался в ставке скрупулёзно и очень театрализовано. Прорабатывались самые мельчайшие детали.

Аделаида так никогда в жизни не забывала про «вторник». Если она могла когда-нибудь перепутать четверг с пятницей, или средой, то слово «вторник» представлялось ей в виде двух холодных железнодорожных рельсов где-то в степи без начала и конца, как в том Казахстане, про который рассказывала Зинаида Николаевна из детского сада. А вокруг бегали голодные волки с жёлтыми глазами…

По вторникам она шла домой всегда медленно, не по короткой дороге, мимо детского сада, а почти в обход. Но, иди, не иди, хоть через территорию завода в другом конце города, хоть вообще через Америку, а любой путь заканчивается на пороге родительского дома. Она медленно поднимается на пять ступенек вверх и осторожно толкает незапертую дверь… И так каждую неделк? каждый «вторник». Однако все эти вторники, оказывается, были игрой в салочки, потому что самая настоящая, гигантская катастрофа произошла в начале второй четверти в четвёртом классе. Аделаида была уже совсем взрослая. Ей было полных девять лет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза
Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза