Патрульные Апокалипсиса

Лэтем снова схватил женщину за руку, на сей раз крепче сжал, будто тисками. План замка был разложен на спешно взятом около бассейна столике для напитков. Дру подтащил ее к нему, схватил фонарик и указал им на схему.

– Вы с подругой расскажете нам в точности, кто и что находится в каждой комнате, и я объясню, почему вам лучше не врать и не уклоняться от ответов… В минуте ходьбы, на дороге, находится штурмовой отряд французской разведки, готовый взорвать ворота, вбежать сюда и посадить в тюрьму каждого из обитателей этого дома. И я бы посоветовал помочь нам, тогда вы, возможно, доживете до того момента, когда сможете попытаться договориться с нами, потому что пошли обходным путем. Entendu?

– Ваш французский стал лучше, мсье, – сказала облаченная в белое платье куртизанка, не отрывая холодных испуганных глаз от Лэтема. – Это вопрос выживания, правильно?.. Давай, Адриен, посмотри на план.

Невинного вида девушка в мини-юбке, сидевшая рядом с Диецом, встала со стула и присоединилась к подруге.

– Кстати, мсье, – сказала Элиз, – я легко прочитаю эти чертежи. Меs 'etudes в Сорбонне была архитектура.

– Черт побери! – тихо воскликнул капитан Диец.

Потекли минуты, пока бывшая студентка Сорбонны изучала диаграммы. Наконец она сказала:

– Как видите, первый этаж понятен – северная веранда, большой общий зал в центре, который служит еще и гостиной, кухня – достаточно большая для популярного ресторана на Правом берегу. Второй и третий этажи – номера для заезжих сановников, тут мы с Адриен можем все описать вплоть до матрацев.

– Кто в них сейчас? – спросил Витковски.

– Герр Хайнеман был с тобой, Адриен, правильно?

– Oui, – сказала девушка. – Дрянной человек.

– Две другие комнаты на этом этаже занимают Колетт и Жанна, их кавалеры – бизнесмены из Мюнхена и Баден-Бадена; а на третьем этаже я и ужасно нервный мужчина – он так расстроен, что напился до остолбенения и ни на что не был способен. Я, естественно, обрадовалась и решила прогуляться, где и встретила вас, мсье. Другие комнаты не заняты.

– Тот мужчина с вами, как он выглядит? – спросил Лэтем.

Элиз его описала, и Дру тихо сказал:

– Это он. Это Бержерон.

– Он сильно напуган.

– Еще бы. Он помеха и знает это… Вы описали три этажа, есть еще четвертый. Что там?

– Туда всем вход воспрещен, кроме нескольких избранных в черных костюмах с красными повязками со свастикой. Они все высокие, как вы, и с военной выправкой. Обслуга, даже охранники, боятся их до ужаса.

– Так что же на четвертом этаже?

– Гробница, мсье, жилая могила великого фараона, которая вместо того, чтоб быть спрятанной в недрах пирамиды, находится на самом верху, ближе к солнцу и небесам.

– Поясните, пожалуйста.

– Я же сказала, вход туда воспрещен, verboten, но я должна добавить – доступ туда закрыт. Эта весьма населенная гробница занимает целиком верхний этаж, там все двери из стали. Туда никто не входит, кроме людей в темных костюмах. Они просовывают руки в панели на стенах и прижимают ладони, чтоб открылась дверь.

– Электронные пропускные устройства, – сказал Витковски. – Эти фотоэлектрические штуки не обманешь.

– Вы там никогда не были, так откуда все знаете? – поинтересовался Дру.

– Потому что две лестницы наверх и коридоры постоянно охраняются. Но даже часовым нужен отдых, мсье, а некоторые из них очень привлекательные.

– Ax, oui, – сообразила молодая мини-юбка. – Белокурый Эрих просит меня его развлечь всегда, когда я свободна, я так и делаю.

– Какая несправедливость, – пробормотал Диец.

– Кто этот фараон на верхнем этаже? – расспрашивал Лэтем.

– Это не секрет, – ответила Элиз. – Какой-то старик, очень дряхлый, которого все боготворят. С ним никому нельзя разговаривать, кроме его помощников в темных костюмах, но каждое утро его спускают на лифте, на лице у него, кстати, плотная вуаль, и везут на «тропу медитации», как они выражаются, за бассейном. Открывают ворота, и он всех отпускает, приказывает уйти. Потом встает с кресла, держится прямо, несмотря на возраст, и буквально марширует к месту, которое никто из нас не видел. Говорят, он называет его своим «орлиным гнездом», где он может размышлять и принимать мудрые решения за утренним кофе с бренди.

– Монлюк, – сказал Дру. – Боже, он еще жив!

– Кто б он ни был, это сокровище, которому они продлевают жизнь.

– Сокровище ли? – спросил Витковски. – Или на самом деле подставное лицо, которым можно манипулировать в своих целях?

– Я не могу делать предположения, чтоб ответить вам, – заявила образованная дорогая девушка по вызову, – но сомневаюсь, чтоб им кто-то манипулировал. Точно так же, как прислуга боится его помощников, они сами, похоже, в ужасе от его гнева. Он постоянно их ругает, а когда грозится уволить, они буквально ежатся от страха.

– А не могут они просто играть роль? – Лэтем внимательно вгляделся в лицо проститутки в тусклом голубом свете.

– Игру мы бы почувствовали, ведь нам постоянно самим приходится играть. Обманщикам редко удается обмануть других обманщиков.

– А вы обманщицы?

– Гораздо более искусные, чем вы думаете, мсье.