Паучья Королева

– За своих достопочтенных коллег я отвечать не могу, – вещал он, – но в Аурене грим будет помещён в Безмолвные Подвалы, где его будут денно и нощно стеречь лучшие воины Сентиума. Кто же станет этим заниматься здесь, в этом заброшенном месте?

– А ведь в этой шкатулке находятся сами страницы, не так ли? – добавила Кенетта. – Я не знаток подобных вещей, но почти уверена, что это самая важная часть книги. Разве какая-нибудь ведьма не сможет воспользоваться ими одними?

– Нет, – ответил Минот. – Все четыре части гримуара необходимо соединить вместе, иначе он не обретёт силу. А что касается другой вашей заботы – до ближайшей деревни отсюда шесть дней верхом. Знаете, как эти руины называют в народе? Поганая долина. Никто сюда не придёт. Страх и суеверие будут хранить грим надёжнее ауренских мечей.

Ильма кашлянул.

– Я ценю ваши чувства, Минот, однако ведьма, способная воспользоваться гримуаром, так легко не отступится.

– Это если она вообще узнает, что грим хранится здесь, – сказал Минот. И взял в руки последнюю, самую маленькую шкатулочку. – Но если, вопреки вероятности, кто-то всё же узнает правду, могу вас заверить, что последний грим будет охраняться очень надёжно.

В отличие от остальных шкатулок, на этой был замочек. Минот откинул крышку и показал крохотное чёрное яичко, испещрённое красными точками.

– Что это? – спросил король Пента.

– Это ужас, – сказал Минот и захлопнул шкатулку. Кара впервые увидела в его глазах страх. – Проклятие. Погибель. Имя ему фаэникс.

– Это страж? – с подозрением спросил Пента. – Или чудовище?

– И то, и другое.

– Чудовища тоже не вечны, – заметил Ильма, нервно ёрзая на своём табурете. – А что будет, когда эта ваша тварь издохнет?

– В этом-то и суть, – ответил Минот. – Фаэникс не может умереть. Его нельзя победить. Любого несчастного, кто приблизится к замку Долроуз, ждёт воистину ужасная кончина, отныне и до конца времён. Как только наш совет завершится, я лично помещу его среди руин и запущу процесс вылупления.

Тафф нервно покосился на Кару. Им обоим пришла в голову одна и та же мысль, слишком пугающая, чтобы произнести её вслух: «Значит, если мы хотим получить грим, нам придётся иметь дело с этой тварью?»

После этого король Пента потребовал, чтобы все присутствующие дали торжественный обет молчания. Разговор был исчерпан, и члены собрания принялись неловко прощаться друг с другом. Мазкус, всё ещё злой из-за шкатулки, которую ему всучили, удалился первым. Хотя в своём железном шлеме он явно ничего не видел, двигался он с уверенностью зрячего. Ильма что-то шепнул на ухо Кенетте, и они ушли вместе. Дельвин медленно побрёл к ожидающим их повозкам, обшаривая землю глазами в поисках сокровищ, которые он, возможно, упустил из виду.

– Теперь мы знаем, где искать гримы! – воскликнул Тафф. Он принялся загибать пальцы, перечисляя всё, что они слышали: – Первый особого значения не имеет, всё равно он уже у Риготт. Второй в Безмолвных Подвалах в Аурене, третий в каком-то музее в Катте, а четвёртый… – Тафф боязливо оглянулся на шкатулочку. – Как ты думаешь, что там, в этом яйце?

– Тсс! – сказала Кара, беря его за руку.

На месте остались только Минот Дравания и король Пента. Они неловко переглянулись, словно не зная, как подступиться к разговору. Солнце клонилось к западу, но палило нещадно. По лицам у обоих градом катился пот.

Наконец Минот нарушил молчание.

– После того, как яйцо проклюнется, я уже не смогу снова войти в замок, поэтому я хотел бы попросить…

– Нет и нет!

– …Попросить дозволения забрать страницы «Вулькеры» к нам в Сейблторн, чтобы иметь возможность их изучать. Мы полагаем, что дух принцессы Евангелины по-прежнему обитает в этих гримах. И если бы вы предоставили нам ещё немного времени, возможно, мы смогли бы понять, что же всё-таки произошло.

Король Пента взмахнул рукой, указывая на лежащие перед ними развалины.

– Что произошло? Вот! Что ещё вам нужно знать?

– Быть может, ничего, ваше величество. А может быть – самое важное!

Пента тяжко вздохнул, перевернул трубку, вытряхнул на песок остатки табака и встал. При нём было два меча: длинный и короткий. Оба выглядели так, словно неоднократно бывали в деле.

– Идём, старина. Я себе уже весь зад отсидел на этой проклятой табуретке. Пошли, пройдёмся.

Минот спрятал руки в длинные рукава своего плаща и последовал за королём. Поначалу Минот почтительно держался позади, но Пента замедлил шаг и жестом велел ему идти рядом, как равному.

Кара направилась было вслед за ними, но не успела сделать и нескольких шагов, как канат у неё в руках туго натянулся.

– Ну, видимо, это всё, – сказал Тафф. – Ладно, неважно. То, ради чего пришли, мы узнали. Идём обратно!

Кара ухватилась за канат обеими руками и дёрнула изо всех сил. Канат не шелохнулся.

Она бросила его на землю.

– Ты что делаешь?! – в ужасе воскликнул Тафф.

– Минот упоминал принцессу Евангелину тогда, в Колодце Ведьм, – сказала Кара, продолжая идти следом за мужчинами. Они шагали довольно быстро, их спины уменьшались при отдалении. – Мне необходимо слышать, что он о ней скажет. Это важно. Я чувствую!