Паучья Королева

– …абсолютно счастливые дети, вот так в одночасье не изменяются. С Евангелиной что-то было не так до того, как она получила гримуар. Лорд Гарет – несомненно, нехотя, – запросил помощи Сейблторна за несколько месяцев до катастрофы. Он утверждал, что его дочь сделалась другим человеком, как будто бы кто-то «высосал из её сердца всю любовь». Это его слова, а не мои. Его письмо по-прежнему у меня. Я отправил двух своих вексари, но те доложили, что Евангелина – попросту избалованный ребёнок, отчасти склонный к жестокости – не то чтобы неслыханное дело среди особ королевской крови.

Минот с горечью вздохнул.

– Ах, если бы я только занялся этим делом лично! Быть может, всё могло бы обернуться иначе. Теперь мы знаем, что в то время в замке проживала исключённая из Сейблторна ученица по имени Риготт, и я не могу отделаться от мысли, что она каким-то образом замешана в…

– Я не вижу, какое это всё имеет отношение к делу, – сказал Пента. – Сделанного не воротишь, теперь уже поздно что-то менять.

– Но, возможно, мы могли бы воспользоваться случившимся, чтобы пролить свет на наши текущие проблемы. Смотрите: все гримуары связаны между собой, однако «Вулькера» стоит особняком. Она обладает способностью управлять всеми остальными, почти как мозг управляет телом. Нет-нет, не так. Не мозг, а душа, сознание. И хотя в данный момент «Вулькера» представляет собой источник великого зла, заражающий тьмой все прочие гримуары, я не верю, что она была такой с самого начала.

Кара почувствовала, как сердце у неё забилось чаще. «Да! Вот оно, то, что мне надо было знать!»

– Мой ученик, Сордус, создал первый гримуар как подарок для принцессы Евангелины, лучик солнца, который мог бы развеять её печали. Я наблюдал, как он экспериментировал с подобными книгами в Сейблторне. Все они были совершенно безобидны. Произносишь несколько слов – и волчок начинает вращаться сам собой или в ночном небе вспыхивают фейерверки. Безобидная игрушка для ребятишек, только и всего. Однако в принцессе Евангелине было нечто, что полностью преобразило гримуар.

В небе сверкнула молния, и на миг Кара увидела замок во всём его былом величии. Двор кишел людьми, которые сейчас были уже мертвы. «Время снова ведёт себя странно», – подумала она. Тафф ещё раз попытался её предупредить, но Кара не обратила на него внимания и продолжила слушать Минота.

– …вот почему я полагаю, что Евангелина на самом деле была вексари, чей дар оставался незамеченным. Это объясняет, каким образом ей удалось заставить гримуар преодолеть отведённые ему пределы. Это не объясняет одного – откуда взялась тьма, что разъедала её душу, и почему она использовала своё Последнее Заклинание, чтобы создать Колодец Ведьм. Или, например, почему только женщины могут…

Пента вскинул руку. По лицу короля Кара поняла, что бессвязные аргументы его не убедили.

– И снова, в последний раз – что это всё меняет?

Минот ответил сдержанным тоном, явно скрывая гнев:

– Мы ещё слишком многого не понимаем, и Евангелина – ключ к ответу. Её дух по-прежнему пребывает в «Вулькере», заточённый в ней навеки. Позвольте моим вексари изучить страницы книги. Быть может, мы сумеем разгадать происхождение этой непонятной тьмы. А когда мы в этом разберёмся, быть может, мы сумеем обратить вспять…

– Кара!!! – заорал Тафф.

Небо помрачнело: чёрное облако устремилось в их сторону, как пчелиный рой. Но вместо жужжания крохотные существа издавали звук тысяч часовых механизмов. Многоголосое тиканье назойливо лезло в уши.

– Шестеренки… – прошептал Тафф.

Он дёрнул сестру за руку, собираясь тащить её прочь, но в этом не было необходимости: Кара и сама понимала, что пора бежать.

Дети кинулись к канату – тот виднелся вдали, тоненький, словно ниточка. На бегу Кара потянулась своим внутренним чувством вексари, надеясь навести мысленный мостик к шестерёнкам, но не ощутила их присутствия. Возможно, от того, что Кара была не в том времени. А может быть, шестерёнки вообще были не животными, а силой природы, вроде ветра или солнечного света. Так или иначе, стало ясно, что магия тут не поможет.

Рой был всё ближе.

Кара ощутила, как что-то скользнуло поперёк её шеи с тошнотворной стремительностью серпа в разгар жатвы. Выступила кровь. «Неважно. Надо бежать!» Мир вокруг мигнул снова и ещё раз. Связь времён распалась. День. Ночь. Дорога, забитая фургонами. Звёздная пустота за миллионы лет до нынешних времён. Они потеряли направление; обнаружили, что бегут в противоположную от каната сторону; повернули. «Канат! Где же канат-то?!» Тафф хлопнул себя по руке, Кара увидела у него на запястье кровавое пятно. Рой реял прямо у них над головами, тиканье сделалось оглушительным. Они как будто застряли внутри часов, заблудились в лабиринте колёсиков и пружин. Кару, задыхающуюся, полностью дезориентированную, внезапно повалили на землю. Тафф выкрикивал какие-то слова, которых она не слышала, и пихал что-то ей в руки.

Канат!