Паутина

— Почему? — недоуменно произнесла Яна.

— Возвратившись от вас, я позвонил домой, на Север, — спокойнее заговорил Виктор, — Моя жена сказала, что сегодня получила телеграмму от мамы. Она сообщает, что все у нее хорошо, по-старому, по-прежнему то есть, что жива, здорова.

— Ну? — так ничего и не понимая, произнесла гадалка.

— А матери-то дома не-ет! Я у нее почитай что уже двое суток! На телеграме-то стоит ее домашний адрес! — мужчина нервно сотрясал перед гадалкой бумажкой, на которой он, как оказалось, записал от и до все, что значилось на телеграмме. Видимо, по телефону жена ему продиктовала. Гадалка машинально взяла ее у него и, повертев, сунула в свою сумочку.

Она, задумавшись, молчала.

— Прошу вас, — умоляюще произнес Виктор, — возьмитесь за это дело! Сердцем чувствую: тут что-то не чисто!

Яна и сама что-то в этот миг почувствовала, хотя рассказ Виктора ей и не показался убедительным. Она освободила проход во двор и жестом пригласила Синявского. Он направился в дом, на ходу пытаясь убедить Милославскую в серьезности всего происходящего, еще раз пересказывая ей эпизод с телеграммой.

Гадалка провела Виктора на кухню. Они сели за стол друг против друга. Яна закурила.

— Что, что будем делать? — нетерпеливо спросил Синявский.

— Договоримся о цене и…

— И?

— Я должна осмотреть дом, — ответила Яна, пожав плечами.

— Да-да, конечно, — обрадованно согласился с ней клиент.

Они коротко оговорили размер, форму и сроки оплаты работы Милославской, и Яна начала собираться. Через двадцать минут она появилась перед Виктором.

— Хорошо выглядите, — не сумев скрыть восхищенного взгляда, заметил он.

— Обычно, — парировала Яна.

Конечно, сменив домашнее одеяние на элегантный костюм и подчеркнув красоту косметикой, она преобразилась, хотя и не захотела признать этого.

— Идем? — спросила она застывшего на месте Виктора, перекидывая через плечо маленькую сумочку на длинном тонком ремешке.

— Угу, — буркнул он и неуклюже поплелся позади нее.

«Медведь», — почему-то заметила про себя Яна.

— Я возьму с собой собаку, — запирая дверь, заявила она.

Синявский покосился на явно не симпатичную ему Джемму, но возражать не стал. Милославская, видя его недоверчивый взгляд, брошенный на овчарку, улыбнулась.

— Такси? — спросила она, когда впереди показалась дорога, движение на которой в этот час было особенно оживленным.

— Конечно, — неуверенно ответил Синявский, снова недоверчиво посмотрев на собаку. Однако он поспешил обогнать.

Яну, чтобы поскорее остановить машину.

— Плохо без своего транспорта, — произнес он, встав у обочины и вытянув вперед правую руку, — тем более, когда к нему привык.

— У вас хороший автомобиль? — из любопытства поинтересовалась Милославская.

— Очень, — горделиво протянул в ответ Синявский, — Я даже жене его не доверяю. Эх, как он теперь там без меня?!

В этот миг возле них притормозила серая «девятка», и ставшие единомышленниками поспешили усесться на заднее сиденье. Яна ловко юркнула вперед первой, потянув за поводок Джемму, вслед за ними грузно опустился в машину и Виктор. Задняя часть автомобиля в этот миг, казалось, заметно опустилась.

— Куда? — спросил водитель.

Синявский назвал адрес, и «девятка» тронулась.

Ехали довольно долго. Дом находился на противоположном конце города. Виктор всю дорогу выглядел мрачным. Добившись положительного ответа от гадалки, он не надоедал ей разговорами, зная, что надо не говорить, а действовать.

— Сколько ей? — спросил Яну водитель, восхищенно поглядывая на Джемму в зеркало.

Милославская ответила, внутренне радуясь такому отношению к своей любимице. Ей нечасто удавалось встретить таксистов, которые бы доброжелательно относились к перевозке собаки в их авто.

— Я тоже о такой мечтаю, — протянул мужчина, притормозив на светофоре, — да жена против. Аллергия у нее…

Яна промолчала и стала смотреть в окно. Она давно не была в этом районе, и ей интересно было наблюдать за так скоро изменяющимся городом. Кругом пестрели вывески новых супермаркетов, бутиков; обочины дороги украшали яркие рекламные щиты; в одном месте две новенькие десятиэтажки заменили квартал старых полуразрушенных домов. Район развивался, изменялся к лучшему, и это радовало.

Шумные улицы вскоре сменились более пустынными, а их пышность — некоторой убогостью. Начались кварталы, усеянные частными домами, домиками, домишками. Здесь были и великолепные особняки, двухэтажные, недавно отстроенные, смотрящие на мир амбициозно и тщеславно; были и скромные жилища, поросшие вокруг бурьяном, с покосившимися заборами и прохудишимися крышами.

— Во-он, вон туда, — вытянув вперед указательный палец, указал Виктор водителю.

— Может быть, тут выйдете? — спросил тот, — Тут дорога плохая очень…

Синявский посмотрел на Милославскую. Она пожала плечами, дав понять, что ничего против не имеет, и через пару минут Яна и ее клиент уже стояли посреди неширокой улицы.

— Вперед? — спросил Виктор, тяжело вздохнув.

— Угу, — поджав губы, промычала гадалка и потянула за собой собаку.