Паутина

– Нет, конечно, – стал вспоминать сыщик. – Если не брать Разина с Пугачевым, то надо вернуться к временам народовольцев. Был, например, такой Цыплов, он же Гарманов. Бродяга, который помогал политическим ссыльным организовать секретную почту. Власти едва не казнили его за это, но бродяга никого не заложил. Другие уголовные, примкнувшие к террористам, вели себя иначе. Например, Александр Овчинников, карманник из Киева, убил шпиона. На суде произнес пламенную речь, получил смертную казнь с заменой на двадцать лет каторги. А в тюрьме быстро сломался, выдал подкоп… Отсидел срок в Александровском централе и сгинул где-то на поселении. Рашко Илья Афанасьевич – еще один интересный персонаж. Профессиональный грабитель! Сбежал из тюменской ссылки. Рашко не настоящая его фамилия. Он сидел в Киеве с сокамерником и так досконально его изучил, что потом родные и даже сельский сход признали его за настоящего Рашко! Записался в политики, участвовал в попытке освободить из харьковской тюрьмы известного народника Медведева. Арестован в жандармской форме – улик искать не пришлось. В тысяча восемьсот семьдесят девятом году получил вечную каторгу. По пути в Сибирь подал прошение Лорис-Меликову, выдал все, что знал. Был прощен и умер в той же Тюмени на поселении. Кого еще припомнить? Вор и фальшивомонетчик Пилаев, получил поселение в Киренске за то, что связался с «Черным переделом». И босяк Мельников, участвовавший сдуру в покушении на генерала Черевина – этот ушел на каторгу. Пожалуй, всё.

Гучков слушал внимательно, потом подвел итог:

– Вы назвали пять фамилий. Согласитесь, это немного.

– Да, в наше время эти силы стали смыкаться ускоренными темпами. Экспроприаторы иной раз не поймешь кто – фартовые или борцы за народное счастье. Слышали про матроса Филиппова?

– Да, приходилось. Но он прямо патологический, другие не такие.

– Какие не такие?! – воскликнул статский советник. – А Жукевич-Стоша, который кинул в меня бомбу о прошлом годе? Чуть не убил, сволочь. Анархисты особенно выделяются. Вы же хотите весь сброд привлечь к вашей революции…

Разговор пошел на повышенных тонах, пора было его заканчивать. Гучков понял это и поднялся:

– Продолжим в следующий раз, Алексей Николаевич. На сегодня хватит. У меня к вам одна просьба. Вы не могли бы оставить в покое Вырапаева?

У сыщика уже шумело в голове, и сначала ему показалось, что он ослышался:

– Кого оставить?

– «Ивана ивановича».

– Да вы что? Он же король бандитов. По нему каторга плачет.

– А мне он нужен. Для революции.

– Что?!

– Ну не бегать же за каждым атаманом по отдельности. А тут главарь, у которого все они в кулаке. Очень удобно.

Алексей Николаевич хотел выругаться, но вспомнил, что Джунковский в свою очередь в кулаке у его гостя.

– Но… служба!

– А вы подумайте лишний раз. Что такое служба? Есть же и другие соображения: здравый смысл, польза дела…

Статский советник сглотнул слюну, сосчитал мысленно до десяти и ответил:

– Я подумаю.

– Вот и хорошо, – лучезарно улыбнулся Шалый. – Спасибо за беседу. То, что я вам рассказал, – большая тайна. Чтобы узнать ее, монархисты отдадут любые деньги. Я открылся вам по двум причинам. Во-первых, за вас дал ручательство генерал Таубе. Во-вторых, вы нужный человек, особенно когда начнется… Ну? Что решили?

– Насчет вашего заговора?

– Да. Я вам не сказал раньше, но теперь скажу. Лучшие генералы русской армии разделяют мои мысли. Гурко, Поливанов, Данилов-рыжий[119], Алексеев, Янушкевич, Головин, Филатьев, Лукомский, Стогов, Мышлаевский, Деникин, Крымов, Таубе. Серьезная сила, цвет военной мысли. Ну? А вы? Я же вижу: умный, честный, решительный…

Лыков расправил широкие плечи:

– Помогать вам не стану. Но и мешать не буду.

– Ну хоть так… До свидания!

Глава 16

Соглашение

Алексей Николаевич поймал чету Таубе на прогулке в Александровском саду. Подошел и, не здороваясь, сказал жалобным голосом:

– Витя! Он меня в заговор тащит. Толстосум!

Барон отстранил супругу:

– Погуляй минут пять, я быстро.

Лидия Павловна кивнула Лыкову и направилась к ближайшей скамейке. А генерал спросил:

– Он – это Гучков?

– Кто же еще? Хромой бес!

– И что ты ему ответил? – вперил взгляд в друга барон.

– Ну… мешать не буду и помогать не буду.

– Правильно, – одобрил Виктор Рейнгольдович. – Этой позиции и держись.

– Но он хочет снять с улиц наружную полицию! А как ее снимешь? Только насилием. Кровью.

Таубе нахмурился:

– Леш, успокойся. До этого пока, как до луны. Ближе к делу будет видно, начнем переубеждать, посредничать. Но Гучков прав по сути: терпеть такое дальше нельзя. С этим ты согласен? Тогда сделай, как и я, волть-фас[120].

Статский советник позвал баронессу:

– Лида, я отстрелялся. Извини…

Дальше они гуляли втроем. Лыков рассказал о внуках, о Николке. Таубе сообщили последнюю новость: дочь Татьяна в положении. Летом в семействе Демут-Малиновских должно быть пополнение!