Паутина

Я быстро прошла в ванную, щелкнула выключателем и, закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной. Несколько секунд я стояла, делая глубокие, как после быстрого бега, вдохи. С одной стороны, понятно, что мне следовало раньше сказать Карлу о поездке в Тисфорд, а с другой стороны — с чего он так взвился?! В конце концов, это одна-единственная суббота из многих в нашей с ним жизни, к тому же я и договорилась о встрече с Мелани только вчера. По сути, предметом нашего спора были вовсе не сорвавшиеся выходные в Париже. Если бы в субботу мне понадобилось уехать хоть к черту на кулички, это не вызвало бы такого бунта — в том даже случае, если б он заранее запланировал что-либо на этот день, а я в последнюю минуту сообщила, что занята.

Вот что хуже всего: знать, что он переживает и злится, а его нападки — дымовая завеса, скрывающая истинные чувства. Итак, значит, мне отводится четко расписанная роль жены с ограниченными интересами. Классическая ситуация из «мыльной оперы», вызывающая скорее досаду, а не волнение. Я чувствовала, что Карл пытается гнать от себя мысли, что возможен иной вариант жены. Его вообще пугали ситуации, которые он не мог совместить со своим личным опытом и для которых не находилось места в картотеке, аккуратно выстроенной в его голове.

Теперь я точно поняла, что Карл с недоверием отнесся к моим исследованиям для книги и ко всему, связанному с романом, поскольку я занялась этим практически сразу после нашего переезда сюда. Я представила, как Карл проводит параллель между моим прошлым и моим настоящим: ведь тогда, как и сейчас, я была вырвана из привычного окружения, лишена всего, что я знала и к чему привыкла. Видимо, он решил, что похожая ситуация может иметь похожие последствия. Эта мысль привела меня в бешенство. Он же ничегошеньки не знает о том периоде моей жизни, помимо того, что я сама ему рассказала, — а я пересказала лишь бледные факты, поскольку описать эмоции нереально. И кому, как не мне, знать, что между тогда и теперь нет ничего общего.

В миллионе световых лет от дома, который я никогда по-настоящему не ощущала домом, я испытала небывалый страх — словно абсолютно все связи с чем-то близким и привычным разом перерублены, и я брошена на произвол судьбы. Вместо новой яркой жизни, о которой я мечтала с самого детства, — океан серости, простирающийся во все стороны до самого горизонта. Закрыв глаза, я с дрожью параноика в мельчайших подробностях увидела маленькую безликую комнату, в которой жила; вспомнила, каково мне было там по вечерам, как малейший шум заставлял бешено колотиться сердце. Уж мне-то известно, каково быть одной в громадном мире, и чувствовать, как начинают коробиться мозги.

Но Карл никогда не понимал всего этого. Я это знала, но, как ни странно, именно потому и полюбила его.

На следующее утро я открыла глаза, когда часы на прикроватном столике показывали половину восьмого. Я слышала, как Карл моется под душем. Еще не совсем проснувшись, зевая и потягиваясь, я уже почувствовала: что-то не так. Несколько секунд спустя это чувство сфокусировалось до болевой точки — я вспомнила вечерний скандал с Карлом. Яснее ясного, что ссора не закончена. Перед сном мы обменялись нарочито вежливыми пожеланиями спокойной ночи, но заснуть мне удалось не скоро.

Есть что-то опасное в незаконченных с вечера и перетекающих на следующее утро спорах: всегда кажется, что мы понятия не имеем, когда этот спор закончится и закончится ли вообще. Я молилась, чтобы Карл так же сильно хотел помириться, как и я, и здорово волновалась, ожидая его появления из ванной. Карл вошел в спальню — и у меня отлегло от сердца. Лицо такое, будто спал он в эту ночь не лучше моего. «Давай забудем вчерашнее, — сказал он одними глазами. — Будем считать, что выпили лишку…»

— Я тут подумал… — произнес он, закончив одеваться. — Махнем-ка в следующее воскресенье в Поул, в Тауэр-парк, — я слышал, там отгрохали десятизальный кинотеатр. Посмотрим какой-нибудь фильм, а потом где-нибудь поужинаем. Даже если ты едешь в субботу в Тисфорд, одно другому не помешает.

— Отлично! Прекрасная мысль. — Встав с кровати, я поцеловала его с чувством облегчения и искренней благодарности. — Хоть в одном из десяти залов наверняка покажут что-то стоящее. Класс!

Бодрое настроение сохранилось и после отъезда Карла, весь мир будто расцвел; вчерашняя размолвка поначалу казалась мне более глубокой и серьезной, чем на первый взгляд, а на самом деле мои дурные предчувствия сбылись с точностью до наоборот. Даже работа над романом приняла осмысленность: теперь я не стану блуждать в лабиринте, а составлю четкое расписание необходимых действий и мероприятий. Днем заберу в фотоателье копию фотографии мисс Уотсон, а оригинал с благодарственной запиской отошлю владелице. Вернувшись, в деталях обдумаю телефонный разговор с Агнесс Ог. «Надо стиснуть зубы и набрать ее номер, — уговаривала я себя. — Иначе буду без конца откладывать, пока вообще не откажусь от этой идеи».