Паутина

— Любопытно. Книга должна получиться захватывающая — процесс-то много шуму наделал.

— Похоже, он решил, что я пишу документальную историю преступления, но желания разубеждать у меня не было. Я вдруг ощутила себя здесь лишней, незвано заявившейся в чужой дом в семейный субботний вечер.

— Бог даст, так и будет. Но мне пора, — сказала я, делая озабоченное лицо. — Как бы не опоздать на поезд. Большое вам спасибо, вы мне очень помогли.

— Не стоит благодарностей.

Поднимаясь, я пыталась сообразить, что еще могла бы выяснить у Мелани, если бы наша беседа не прервалась так внезапно. Можно, конечно, позвонить завтра утром, но это будет верхом непрофессионализма. «Простите-простите, тысяча извинений, что беспокою вас снова, но я вспомнила, что кое о чем забыла спросить». К тому же у меня и не осталось принципиальных вопросов — так, всякие наиважнейшие мелочи, из которых, собственно, все и складывается.

— Единственное, о чем я хотела бы вас попросить, — обратилась я к Мелани, — не могли бы вы рассказать о моей работе друзьям? Вдруг кому-нибудь из них известно что-то о Ребекке и ее родителях. Буду вам очень благодарна, если вы дадите им мой телефон.

— Конечно! — с готовностью согласилась Мелани. — Вот только номера вашего телефона у меня нет.

Я вежливо и облегченно улыбнулась, прощаясь с домочадцами Мелани, прошла вслед за ней в прихожую, где записала в ее телефонную книжку свой номер.

— Вы окажете мне огромную услугу, — напоследок сказала я. — Буду рада любой информации.

Выйдя из дома и взглянув на часы, я с ужасом поняла, что названная мною причина поспешного ухода недалека от истины — я действительно опаздывала на поезд, до отхода всего полчаса! Но даже реальная угроза застрять в Тисфорде на всю ночь не могла бы заставить меня вернуться и прервать семейное общение просьбой вызвать такси: слишком тревожные ощущения нес с собой такой вариант. Почти бегом направляясь к центру города, я, на свое счастье, наткнулась на свободную машину и всю дорогу до вокзала молилась о том, чтобы не увидеть хвост своего поезда.

21

Мне повезло. В последний момент, уже после свистка дежурного, я успела вскочить в вагон, и дверь захлопнулась за моей спиной. Я сидела у окна, глядя на меняющиеся за стеклом картины. Голые поля. Промышленные зоны. Потоки машин на автомагистралях. Безликость.

События этого дня прокручивались в моем мозгу, как на магнитофоне в режиме ускоренной перемотки. Я поняла, что мне предстоит выяснить еще очень многое; все, что я узнала в этот день, породило новые вопросы, на которые необходимо найти ответы. Я думала о загадочной миссис Фишер с ее заурядным супругом, о несчастной Эленор Корбетт — миленькой прилипчивой крохе с редкими передними зубами, какой она запечатлена на фотографии в альбоме Агнесс, о ее мире, в котором не было любви.

Да забудь ты о них, уговаривала я себя, — важна только Ребекка. Но до меня тут же дошло, что я не права. Все имело отношение к Ребекке, все до мельчайших подробностей, каждая из которых была важной и могла быть ключом доступа к ее истинному я. Ее лучшая подруга. Ее одноклассницы. И прежде всего ее семья…

Неожиданно в моей памяти всплыла кухня в доме Мелани. Я припомнила что именно почувствовала, когда хлопнула входная дверь и дом наполнился голосами. Мне было очень неловко от того, что я нарушила заведенный распорядок чужого субботнего дня. Дети и взрослые собрались вместе, делятся новостями, а мое присутствие напрягало, заставляло каждого обдумывать любой жест и слово. Подобное чувство я не однажды испытывала и отлично понимала, в чем его истоки. Внешне абсолютно нелогичное, оно легко объяснялось — если только знать, где искать причину. Этот кошмар преследовал меня всю жизнь, возвращая прямиком в дом, где прошло мое детство… Я с мамой на кухне, вдвоем, и все так хорошо, так нормально, и я наслаждаюсь иллюзией нормальности. А потом хлопает входная дверь и все моментально меняется…

— Редкое счастье, что у Кей все так хорошо сложилось, — однажды услышала я разговор двух бабушек — моей собственной, с маминой стороны, и ее подруги. Мне было девять лет, и в тот день меня забросили к бабушке. Беседуя с подругой, она думала, что я играю в саду. — Уж как мы за нее переживали, когда она родила Анну. Хотя она-то хотела аборт, и мы почти согласились. Вот тебе и доказательство, что сперва надо семь раз отмерить… Видишь, как получилось? Кей вышла за своего чудесного Билла, и все счастливы!