Паутина и скала

Потом она связывалась с воскресным утром, пробуждением, шумом автомобиля снаружи, запахом кофе, омлета с мозгами, гречишных оладий, ощущением спокойного, тихого счастья, не ликующего, как в субботу, вялой, дремотной, более унылой радо shy;сти, с запахом воскресных газет, воскресным утренним светом снаружи, ярким, золотистым и вместе с тем благочестивым, цер shy;ковными колоколами, людьми, наряжающимися, чтобы идти в церковь, по-воскресному тихими улицами, хождением по тенис shy;той стороне, где находится табачная лавка, с воскресными утрен shy;ними развлечениями тех, кому идти в церковь не нужно, с креп shy;ким чистым запахом хорошего табака, с приятным запахом и ат shy;мосферой церкви, не столько молитвенной, сколько благопри shy;стойной – с детьми, поющими «Соберемся мы у Реки, у Пре shy;красной, Прекрасной Реки!» – а потом с гудением голосов в классной комнате, неярким красно-коричневым светом из цер shy;ковного витража, с пристойно, нерасфранченно одетыми людь shy;ми, которых дома ждет хороший обед, с холодной, однако же страстной суровостью в голосе священника, благородством его худощавого, вытянутого лица, когда он, вытягивая шею, произ shy;носит слово «гнусный», – и весь он холодный, суровый, смирен shy;ный, благопристойный, словно сам Бог находится в этом красно-и;гго-коричневом свете и высоком крахмальном воротничке; а потом двадцатиминутной молитвой, органом, играющим звуч shy;ное благословение, людьми, которые, разговаривая и смеясь, расходятся после надлежащей еженедельной красновато-корич shy;невой дезинфекции душ, снова выходят в яркий, золотистый свет воскресного утра, потом, постояв дружелюбными, однако зубоскалящими группами на лужайке, идут по домам, с мерным, звучным, воскресным шарканьем хорошей кожи на тихих улицах -все это бывало чинно, благочестиво, однако наводило на мысль не о Боге, а о предопределенных покое и благопристойно shy;сти воскресного утра, хороших обедах, деньгах в банке и полной обеспеченности.

А потом она связывалась с сильными ветрами, шумевшими по ночам в больших деревьях, – издалека налетавшими, безум shy;ными ветрами, частым, резким стуком желудей о землю, демони shy;ческим шепотом злобного ликования в сердце, говорящем о тор shy;жестве, полете и тьме, новых землях, утрах и сияющем городе.

Потом она связывалась с пробуждением по утрам и невесть откуда взявшимся знанием, что идет снег, еще до того, как его увидел, с ошеломляющем, белым, грустным предвидением мяг shy;кого, тихого, все заносящего снега, со слышными потом его мяг shy;ким, почти бесшумным падением на землю и скрежетом лопаты на тротуаре перед домом.

А потом она связывалась с суровой, холодной зимой, днями и ночами, нестерпимо поглощавшими скучный, серый пепел вре shy;мени, с апрелем, который все не наступал, с мечтательным ожи shy;данием по ночам какого-то чуда, которого никогда не случалось, с голыми кустами, скрипя качавшимися в темноте, с неподвиж shy;ными ветвями деревьев, бросавшими тени на тротуар под фона shy;рем, с голосом тети, преисполненным бездонных глубин време shy;ни и ужаса Джойнеров, племени, которое жило вечно, хотя ты тонул в этих глубинах.

Потом она связывалась с теми несколькими днями, когда школа нравилась, с началом учебы в сентябре и окончанием в июне. Связывалась с возвращением в школу после летних кани shy;кул, с легкой радостью и надеждой, вызванными списком учеб shy;ников, который учительница выдавала в первый день, затем ощущением, видом, запахом нового учебника географии, хресто shy;матии и тетрадей, учебника истории, с запахами карандашей, ли shy;неек и бумаги в книжном магазине, с приятным ощущением тяжести книг в связке, с приносом их домой и жадным чтением но shy;вых, богато иллюстрированных учебников географии, истории, хрестоматий – чтением с ненасытными радостью и жаждой, по shy;ка в книгах не оставалось больше ничего нового, с подъемом по утрам, звоном школьного колокола и надеждой, что этот год ока shy;жется не таким уж плохим.

Связывалась она и с ожиданием в мае конца занятий, с легкой грустью, что они скоро кончатся, с их последним днем, когда ис shy;пытывал подлинную горечь и вместе с тем ликующую радость, с присутствием на выпуске окончивших школу, с гипсовыми скульптурами Минервы и Дианы, с бюстами Сократа, Демосфе shy;на и Цезаря, с запахом мела, чернил и прочими школьными за shy;пахами, с радостью и печалью, что расстанешься с ними.