Паутина судьбы

– А с Лямченко Николаем Ивановичем?

– Лямченко – главный редактор газеты «Московская литература». Знакомы на почве писательства.

– Каким образом оказались на концерте и презентации в N… поселке?

– Пригласил Зименков.

– Приглашение состоялось по его инициативе? Или это вы настояли на своем присутствии?

– Мы встретились совершенно случайно. Зименков сразу пригласил меня, а я – Лямченко. С разрешения Зименкова, конечно.

– Вы заранее готовились к чтению стихов, порочащих честь и достоинство известного общественного деятеля и высокопоставленного государственного служащего?

– Ничего подобного. Я же сказал: случайно встретил Зименкова. У меня и в мыслях не было оказаться в таком месте. Для меня это недоступное общество.

– Почему же вы позволили себе читать с эстрады стихи унизительного содержания?

– Честно говоря, я находился в состоянии сильного опьянения.

– Зачем вам надо было столько пить?

– Да как удержишься, когда официанты все подносят и подносят. И так весь вечер.

На худощавом лице следователя Серебрякова мелькнуло выражение раздражения и зависти. Он кашлянул, неприятно усмехнулся и что-то записал у себя в блокноте.

– Как давно знаете Сошнякова Игоря Сергеевича и Гагаева Анатолия Гурамовича?

– Я не понимаю, о ком идет речь.

– Почему же вы дрались с ними в парке, рядом с концертным залом N… поселка в восемь часов вечера, где были взяты прибывшим нарядом милиции?

– Я дрался? Я вообще был в таком состоянии, что не соображал, где нахожусь и что происходит. Не я дрался, а, по-видимому, эти указанные вами люди, избивали меня по чьему-то приказу.

– Может быть, вы просто не рассчитали свои силы, когда начали драку? – осведомился с издевательским сочувствием майор.

– Хватит, – начиная терять терпение, сказал избитый Морхинин. – Вам дали задание надо мной поглумиться? Может быть, вы получите за это премию?

– Отвечайте на поставленные вопросы, господин Морхинин, а не устраивайте полемику с представителем правоохранительных органов, – злобно ощерился следователь.

– Я отвечаю, – неожиданно успокоившись и понимая, что все действия следователя заранее продуманны, сказал Морхинин. – И я был взят не нарядом милиции, а машиной «скорой помощи». Мне об этом сказали здесь, в больнице. Так что не надо по отношению ко мне создавать уголовные обстоятельства, товарищ… так сказать… майор.

Наступило молчание. Серебряков, играя желваками на землистой физиономии, записывал что-то в блокноте.

– Вы знали Аллу Константиновну Углову? – вдруг бросил Морхинину майор.

– Да. Это главный редактор издательства «Крок-пресс», где издан мой роман «Плано Карпини».

– Это было давно?

– Пять… нет, шесть лет тому назад.

– Вы знаете, что она была убита в том же месте, где происходила драка?

– Это ужасно! Алла Константиновна много для меня сделала как редактор при издании моей книги. Я очень огорчен.

– Вы знаете, что рядом с ней убит Гагаев?

– Нет, не имел представления. И не знаю, кто этот Гагаев. Я вам уже об этом сказал.

– Вы случайно не встречали Ирину Михайловну Крицкую?

– Крицкую? Ирину Михайловну? – недоуменно пробормотал Морхинин.

– Да, Ирина Крицкая. Это она находилась рядом с вами, когда вы валялись в кустах. Она сначала застрелила Углову и тут же Гагаева.

– Ирина… – повторил Морхинин, – я видел одну Ирину рядом с Аллой Константиновной. Небольшого роста, брюнетка, истеричные манеры. – Морхинин вспомнил весь эпизод своего любовного свидания с Аллой, прерванного Ириной с пистолетом в руке, и рассказал обо всем следователю.

– Чем же это закончилось?

– Тем, что я остался жив, как видите. И убрался подобру-поздорову.

– С тех пор вы виделись с кем-нибудь из этих женщин?

– Нет, никогда.

– Ни разу?

– Ни одного раза. Четко. Железно, – отрывисто отвечал Морхинин, чем почему-то рассмешил майора Серебрякова.

– Итак, складывается мотивация убийства, – сказал майор. – Вы, как писатель, могли бы составить версию?

– Легко, – ответил Валерьян Александрович, чувствуя огорчение по поводу смерти Аллы и одновременно авторский кураж. – Я, в дым пьяный, выбираюсь из концертного зала и наугад иду куда-то в парк. Меня видит Алла Углова, оказавшаяся тоже здесь со своей подругой Ириной…

– Крицкой, – подсказал, остро сверкнув глазами, Серебряков. – И дальше…

– Алла видит меня и направляется за мной… не знаю зачем… Ну… может быть, чтобы возобновить знакомство, мало ли… В это время два натравленных костолома догоняют меня и где-то в кустах начинают избивать…

– Это вы играете на себя, Морхинин.