Паутина удачи

– Поскольку дела переданы вам, господин Буев, в спешке, – предложил начпоезда, – вы вправе настаивать на обучении данному тонкому и сложному навыку.

– Король! – взмолился Федор.

– За обучение будет заплачено, – сморщился начпоезда.

Король нехотя кивнул. Ему совершенно не нравилось происходящее, за кажущейся простотой смещения проклятого мнилась более сложная игра, непонятная и оттого опасная. Ему-то что, он выкрутится и осилит, а если беда коснется Лены, Сани, Корнея? Как защитить их, как отвести незримую угрозу? Не он один ждал дурного, недосказанность и смутные предчувствия висели над поездом как темная туча… Саня видел настроение отца и тоже хмурился.

Только Лена не разделяла общего тяжелого и мрачного настроя. Она верила, что начпоезда скоро сгинет, а зло, причиненное им, рассеется. Зато о замечательном, погожем и теплом лете останется память. Будет у Сани братик. Или сестренка. Лучше бы, само собой, девочка, о чем Лена повторяла по сто раз на дню, придирчиво выкраивая и украшая распашонки. Хватит в ее нелепой семье беспамятных магов и отъявленных драчунов. Надо вырастить еще одну милую певунью – Беренике в пару.

Король, возвращавшийся с работы мрачнее тучи, слушал, улыбался и начинал мастерить игрушки. Постепенно увлекался, вроде бы успокаивался. Однако стоило Лене отвернуться – смотрел на нее с затаенной болью. Чутье не обещало хорошего, здравый смысл ему вторил. Увы, нынешнее состояние жены делало ее вдвое более беззащитной, и это Король тоже понимал…

Корней дописал и отправил свое письмо в главное управление путей на исходе второй недели сентября и стал ежедневно высматривать паровую дрезину большой столичной проверки. Он до смешного свято верил, что для него удача в конвертах густа и светла.

Меж тем небо затянули низкие осенние тучи. Ветер с севера усердно гнал и намывал их, как илистый тяжелый песок на отмель, – темные, наполненные влагой. Сперва ползущие быстро и заметно, затем все медленнее, тучи перегородили течение воздушной реки и сплошной низкой хмарью стали копиться, напирать, тесниться в русле большого осеннего ветра, влажными пологами ложиться на деревья, вымачивать лист, гноить траву и превращать короткое, как один счастливый вздох, бабье лето в предзимье – раннее, унылое и затяжное. Дни сделались смутными и недолгими, сумерки загустились серым, низким небом без просветов. Состав откочевал с магистральных путей на боковую дугу и там увяз в нудном длинном ремонте всего полотна и насыпи…

Саня сидел теперь над учебниками с утра и до сумерек. В школе столичного колледжа его ждали зимой, после окончания празднования Нового года. Времени оставалось удручающе мало, толщина же малопонятных книг, изученных лишь частично, давила одним своим видом… Конечно, ректор не настаивал на полном освоении того или иного курса, только разве можно остановиться и успокоиться, позволить себе оказаться на экзамене хуже неизвестных «других учеников»? У них-то и учеба идет давно, лет с пяти, пожалуй, и родители состоятельные, и наемные наставники в наличии – репетиторы. И стипендия этим детям не требуется так отчаянно.

– «…Стихийная магия есть способ овладения сокрытыми ресурсами собственного существа человека, – бубнил Саня, бессмысленно глядя в стену и не видя ее. – Основывается она на таланте, упорстве и расчете. Первым этапом овладения этой простейшей, в сравнении с иными, техникой следует считать восприятие базовых стихий, то есть состояний вещества и энергии – тверди, огня, воды, воздуха. За восприятием идет понимание их связей, которое создает возможность исследования магической механики природных явлений. Третьим шагом должно стать постижение допустимых и посильных магу воздействий, формирующих, направляющих, возбуждающих или угнетающих различные потоки стихий…»

Саня встряхнулся, потер гудящую голову обеими ладонями, энергично взъерошив короткий ежик остриженных летом волос. Он ненавидел определения так же отчаянно, как ценил саму возможность учиться и узнавать новое. Течение базовых стихий! Надо же нанизать подряд столько слов. Бессмысленных… Сколько ни учи определения – магом не станешь. В них мертвая теория, высушенная до трухи. А тучи – вот они, над головой. Давят, гнут, неодолимой массой прут со стороны моря. В них так просто ощутить ток темного нисходящего ветра, именуемый магами «нагнетенным фоном стихии воды». Несложно посчитать силу «динамического напряжения потока» и прийти к закономерному выводу: ни стихийный маг-одиночка, ни все маги Ликры, вместе взятые, не одолеют природу, озабоченную немедленной и даже преждевременной сменой сезона. Погода осени предрешена и совершается столь могучей и древней машиной мира, что преодолеть ее силой не сумеет никто. Не поможет и опыт более тонкого воздействия мага-пси, способного убедить население города или ремпоезда, что зима прекрасна, а промозглая осень полна романтики. Людьми манипулировать проще, чем природой.