Павел Филонов: реальность и мифы

В Рамони были сделаны для себя несколько пейзажей с натуры карандашом и акварелью. По возвращении была сделана на память картина маслом — восход солнца на реке, протекающей подле Рамони. Сделан был с натуры портрет сестры (голова), портрет другой сестры (голова) и опять сестра перед камином и первые картины маслом «из головы». Водяная мельница, осенний желтый лес, картина Илья Муромец и Соловей-разбойник, Всадник у плетня с подсолнухами и ряд окровавленных, обмотанных тряпками разбойничьих голов, свидание ночью и наряду с этим в Русском музее были сделаны — копии с картин Айвазовского «Морской вид» (восход или заход солнца) и «Девушка» Галкина^[123]

.

После Рамони проработав как живописец до 20 лет, поскольку эта работа находилась, и написав маслом ряд пейзажей с натуры подле Гунтербурга в Меррекюле, Филонов сделал первую попытку поступить в Академию вольнослушателем на живописное отделение. До экзамена Филонов никогда не писал и не рисовал с обнаженной натуры. За день до экзамена первый раз в жизни он сделал в 3–4 часа этюд маслом с натуры. Кроме этого с целью подготовки, проработал перед экзаменом месяца полтора над рисунком с гипсовых фигур в музее Штиглица и написал портрет сторожа малярной мастерской (первый портрет упорной долговременной работы).

Не выдержав экзамена, в начале этой же осени был принят в натурный класс Поощрения художеств, за домашние работы, предъявленные на просмотр местным профессорам. Но проработав в поощрении не более недели (у Порфирова и Браза) перешел в частную мастерскую академика Л. Е. Дмитриева-Кавказского, где учился бесплатно в течение 5 лет. Метод преподавания был нацелен на рисунок (требовалась точная копия натуры). За это время были сделаны следующие поездки на этюды: на лодке по Волге от Рыбинска до Казани, в Иерусалим через Старый Афон (по паломническому паспорту и билету), на Шексну у Череповца, снова в Иерусалим с заездом на обратном пути на Кавказ до Нового Афона по морю и по Балтийской ж.д. дер. Воханово (ст. Елизаветино). Всего из поездок было привезено до 100 этюдов маслом. Во время этих поездок писались и рисовались рабочие, нищие, метельщики, паломники, бедуины, греки, негры, абиссинцы, евреи, турки, крестьяне, рыбаки, бакенщики с Волги, старики, девушки и дети и пейзаж.

За это время были сделаны для заработка копии икон для монахов и паломников начиная от 3 рублей за штуку. Портреты маслом с натуры от 1 рубля с капитанского помощника до малярного подрядчика, старшего дворника, капитана финской лайбы, приказщика (так у автора. — Л.П.)

из пивной. Самый первый был портрет домовладельца Пономарева (Петербург у г. Старопетергофского и Курляндской), сделанный за 70 руб. Ему же были сделаны вид на Шуваловское озеро маслом и его дача в Шувалове тоже маслом. Этому же Пономареву была сделана копия с гравюры картины Рубенса «Иродиада» в сажень размером (она висела где-то в трактире на Лиговке за Обводным каналом); такой же величины копия распятия с гравюры сделана для монахов в Иерусалиме, начата и не окончена копия с картины Рейтерна в Русском музее — «Авраам и Исаак»^[124]. Также для заработка, в то же время являясь средством самой лучшей тренировки, ретушировались за 20 к. за штуку увеличенные фотографии, делались плакаты для папирос «Трезвон» и «Добрый молодец» и к ним же писались стихи. Делались плакаты для калош, для табаку, обертки для мыла, карамели, папирос и т. д., где были иногда целые сцены из восточной жизни, ярмарки, хороводы, богатыри, японки, негры, китайцы, калмыки, акулы, попугаи, обезьяны, летучие и нелетучие рыбы, цветы и плоды всех сортов, открытые письма по 20 к. за штуку и т. д., также делались рисунки для циферблатов часов (литография по жести), до портрета Герцена с фотографии во весь рост, и поздравительные адреса от рабочих и служащих фабриканту жестяных изделий Новицкому. Все это делалось днями и ночами иногда по 2, по 3 ночи напролет при упорнейшей проработке каждой мелочи, при самой беспощадной самокритике и критике работодателей всех сортов. Эта работа развивала громадную работоспособность, выдержку и упорство и решающим образом отразилась на работах Филонова в мастерской Кавказского и на домашних работах и незаметно начиная с изучения какой-нибудь колибри, ястреба, совы, летучей рыбы или летучей мыши и костяка белого медведя в зоологическом музее Акад[емии] Наук подвела к изучению анатомии, и Филонов года 2–3 изучал анатомию дома и в мастерской, когда натура отдыхала и до начала занятий утром перед уроками в перерыве в обеденное время изучал со скелета, с гипсовых фигур, рук и ног, по учебникам и атласам начиная с анатомии Тихонова, что в свою очередь перевернуло прежнее отношение к рисунку и к картине и к пониманию задач иск[усства] и определило дальнейший ход работы.