Паж цесаревны

— Это ужасно, ужасно! — повторяла между тем Елизавета. — Надо узнать, что с ними, выведать все и спасти, непременно спасти… Ведь из-за меня пошли они на дыбу!

— Да, да, надо помочь им и как можно скорее! — произнес всегда готовый одолеть всякие препятствия смелый и решительный Воронцов.

— Но как? Как? — в один голос произнесли братья Шуваловы, Мавра и цесаревна.

— Оба молодца сидят под караулом во дворце регента. Чтобы узнать о них, надо проникнуть во дворец. Нам, как лицам вашей свиты, этого нельзя. Нас тотчас же арестуют, как шпионов, — произнес с уверенностью Лесток.

— Вы правы, доктор. Нам идти нельзя, — согласился Воронцов.

— Но оставить так тоже нельзя! Нужно же помочь! — отозвался Александр Шувалов, у которого так и закипала кровь при известии о новых казнях ненавистного курляндца.

— Но как пробраться во дворец к регенту? — произнесла цесаревна, — как проникнуть к несчастным?

— Я проникну! — послышался молодой голос, и Андрюша Долинский, сверкая глазами, выступил вперед.

— Ты? — проронили в один голос присутствующие, изумленные заявлением юного пажа.

— Да, я, если ты мне позволишь, матушка-цесаревна! — произнес отважный мальчик, обращая горевшие неизъяснимой преданностью и любовью глаза в лицо Елизаветы.

— Но они арестуют, они погубят тебя! — в волнении произнесла цесаревна.

— Нет! Погубить не погубят, — успокоительным тоном проговорил Лесток, — не такой же зверь Бирон, чтобы учинять над детьми кровавую расправу. И потом мальчик не так глуп, чтобы отдаться им в руки… Не правда ли? — обратился он к Андрюше.

Тот только блеснул глазами в ответ.

В его отважной голове уже зрели планы.

— Отпусти меня к этим несчастным, матушка-цесаревна! — заговорил он с мольбою, — я проберусь к ним, я успокою и обнадежу их. Они узнают от меня, что цесаревне Елизавете, для которой они не призадумались отдать жизнь, ведомо об их преданности, и она благословляет их… Я знаю, как это должно их утешить… А они нуждаются в утешении, цесаревна. Их участь не весела! У них, может быть, маленькие дети… Мой отец подвергнут был той же участи и, в память отца, я пойду к этим несчастным!

Не просьбою, а твердою решимостью звучали последние слова Андрюши. Горячая кровь прилила к его лицу. Глаза с нежностью смотрели на цесаревну. Но не робкая мольба сияла теперь из этих твердых, смелых, прекрасных глаз.

— Пусти его, Ваше Высочество! Видишь, сам не свой, рвется мальчишка. Не простак наш Андрей, не осрамит! — произнесла Мавра Егоровна, — а не пустишь, все едино убежит! — прибавила она, махнув рукою. — Убежишь, Андрюша? Ведь правда?

— Убегу, Мавра Егоровна! Убегу, чтобы все вызнать и потом успокоить цесаревну нашу! — смело тряхнул кудрями мальчик.

Елизавета наградила своего пажа долгим ласковым взглядом.

— Бог с тобой, мальчик! Ступай! Сам Бог тебя посылает на доброе дело! — проговорила она, любовно гладя своими нежными пальцами припавшую к ее руке чернокудрую головку.

Андрюша радостно вскрикнул и осыпал эти пальцы градом горячих поцелуев.

Глава XII

Закостюмированный. В саду герцога

Ноябрьский денек выпал на славу… Солнца, правда, не было видно, солнце пряталось в морозном небе, но снег, выпавший рано в этом году, заменял своим белым ослепительным блеском скрывшееся за седыми облаками капризное солнце.

По берегу Фонтанной речки шел чернокудрый мальчик, одетый в простой крестьянский полушубок, с шапкой на голове, нахлобученной по самые уши. Теплые валенки были надеты на его ноги, большие, вязаные рукавицы — на руки, но все же мороз давал себя чувствовать, и мальчик то и дело похлопывал руками и притопывал ногами, чтобы как-нибудь избавиться от несносного мороза.

Подпрыгивая и приплясывая таким образом, он миновал несколько улиц и очутился перед воротами дворцового сада.

— Куда лезешь? — неожиданно остановил его караульный солдат, грубо схватив за плечо.

— К дяденьке моему, дворцовому истопнику иду в гости, — смело отвечал мальчик, — дяденька, слышь ты, у регента состоит на службе.

И он гордо вытянулся перед свирепым стражем. — «Знай нас, мол! Не простые мы люди, а истопники самого герцога».

— А ну тебя! — махнул солдат и пропустил его в ворота. Мальчик проворно юркнул в них и зашагал по аллее.

В саду было чудно хорошо в этот светлый, зимний, студеный день. Кругом стояли деревья, разукрашенные инеем, словно невесты, готовившиеся к венцу. Но мальчику некогда было любоваться ими. Он увидел вдали огромное здание и вздохнул облегченно.

Слава Богу! Он у цели! Вот и дворец!

И Андрюша Долинский (это был он, чернокудрый мальчик, одетый простолюдином) смело зашагал по главной аллее по направлению к дворцу.

Треск сучьев, громкое карканье и падение чего-то на землю неожиданно привлекли внимание мальчика.