Печать бога (СИ)

   - Охотно верю, маленькая проказница, - усмехнулся магистр надписи и, сорвав печать, развернул пергамент.

   Башня вздрогнула от основания до крестоподобного золотого шпиля на крыше.

   Краткий миг пергамент пребывал в руках преподобного, скалясь единственным причудливым иероглифом, затем осыпался серым пеплом.

   - Как, значится, тебя зовут, сынок?

   Усатый упитанный сержант, пробиваясь к переносному прилавку с жареными крестьянскими колбасками, даже не смотрел в сторону шагающего следом парня.

   - Тибальт, господин сержант.

   - Тибальт, значится. Тибальт, Тибальт, - задумчиво повторял стражник имя напарника, словно пытаясь что-то вспомнить. Ему очень мешали дразнящий аромат колбасок и глубокое декольте пышногрудой продавщицы. - Ты точно нездешний? Я, часом, не мог знать твоих родителей?

   - Нет-нет, господин сержант, я родом из Аноревы, маленького городка на юге королевства.

   - Из Аноревы, значится. Ну, тогда понятно. Ты, часом, не участвовал в той заварушке, что у вас была в прошлом году? Две семьи что-то не поделили, кровь пролилась.

   - Да так, немножко. В ней поневоле участвовала большая часть жителей городка, господин сержант.

   - Доброе утро, Жанночка! Ты сегодня такая аппетитная!

   - Только сегодня? - притворно насупилась продавщица.

   - День ото дня ты аппетитнее, Жанночка! С каждым днём всё хорошеешь и хорошеешь!

   - Вас послушать, так совсем аппетитной я стану к старости! - продавщица надула губки. - Чего вам надо?

   - Дай-ка нам парочку булочек с колбасками! Сверху полей белым соусом, как я люблю. И перцу побольше, Жанночка!

   Продавщица нагнулась, доставая с прилавка лакомство. Сержант облизнулся, созерцая в вырезе платья её соблазнительные формы.

   - Нет, дай-ка лучше две пары булочек и в два раза больше колбасок, Жанночка!

   Спустя пару минут стражники уплетали вкуснейшие в Лавраце булочки с колбасками.

   - Ты у нас, значится, впервые, сынок?

   - Так точно, господин сержант. - Тибальт закашлялся, открыл рот, часто вдыхая воздух, чтобы остудить горящую от острых специй глотку. - П-п-после п-погра-аничной службы.

   - Слушайся старших по званию, значится, держись меня, сынок, и устроишься как положено. Через десять - пятнадцать годков будешь, как я! - усач похлопал себя по объёмному животу. - У нас вообще город спокойный, земля орденская, значится, так что воров мало, а те, что есть, нам, значится, дань плотят. Они нас не беспокоят, мы их не трогаем.

   - Так ведь говорили, господин сержант, в Лавраце преступности нет.

   - Преступность, сынок, везде есть. Только у нас она умная и денежная. У нас она живёт, а в иных местах промышляет. Уяснил, сынок? Значится, город у нас тихий, мышь без нашего разрешения не пискнет, собака не гавкнет.

   В этот миг дальше по улице толпа спешащих по своим делам прохожих заволновалась, в считанные секунды смятение докатилось до жующего патруля стражи. Люди встревожено оборачивались, стремились поскорее убраться прочь. В конце концов, человеческая масса расступилась, явив взору завтракающих стражей правопорядка грязного голодранца, придерживающего неопределённого происхождения каменюку, скованную с его худой ногой ржавой цепью. Он довольно резво убегал от человека в чёрной одежде. Пробегая мимо стражников, застывших с отвисшими челюстями, оборванец противно заверещал:

   - Карау-ул! Стража! Убива-ают!

   Ошеломлённые стражники неподвижно смотрели вслед погоне. Крошки падали изо рта усатого сержанта, пачкая соусом лёгкие доспехи.

   - Собака не гавкнет, - произнёс Тибальт. - Город тихий.

   Запиликала сверчком прицепленная к мочке уха наподобие серьги Всеслышащая Раковина - дар монахов-ведунов городской страже. Как и Всевидящее Око, Раковина была чудесным предметом, помогающим, во-первых, подслушивать разговоры обывателей, и, во-вторых, общаться страже между собой, что значительно облегчало поимку преступников. Всеслышащая Раковина имела вид крошечной улиточной раковины. Сержант приложил её к уху, Тибальт еле различил доносившиеся оттуда ругательства. Усач невольно выпрямил спину; верно, с ним говорил старший по званию. Окончив сеанс связи, сержант заорал на напарника благим матом, перемежая нецензурную речь со словами приказа, суть коего сводилась к преследованию особо опасного еретика, только что бежавшего по улице.

   - Которого из двоих? - робко уточнил молодой стражник.

   - Ловим обоих, а там разберутся! Чего встал? Непонятно, что ли? - гаркнул сержант оглушительно.

   Тем временем другой патруль, руководствовавшийся точно таким же приказом, выступил навстречу бегущим. Завидев их, сержант издали закричал:

   - Именем графа Сержа ди Камбро, наместника короля в городе Лавраце, приказываю остановиться!

   Повеление стражников, очевидно, не устраивало закованного беглеца. Он стремглав ринулся в боковой туннель узеньких переулков, петляющих между зданиями. Заметив, что приказ не возымел должного действия, стража бросилась наперерез человеку в чёрном.

   - Стоять! - истерически взвыл сержант.