Печать грязных искусств

В первой, третьей и последней ехала охрана. Во втором автокэбе находился Лукас Орриван, Ли Сильвер и Леонель Скорпиус. В четвёртый сели я и Софи.

Что-то подсказывало мне, что подсела она не просто так.

Софи надела строгое и дорогое платье в пол, шляпку и плотную вуаль, чтобы скрыть необычное лицо. Всё же отправлялись мы в «мир обычных людей» — так она называла всё, что находилось за пределами Ронстада.

На несколько минут в автокэбе повисло молчание.

— Волнуешься? — наконец спросила Софи, нарушив тишину первой.

— Не особо, — ответил я коротко.

Слукавил, конечно.

Не то чтобы я сильно волновался или боялся Рингов, но всё же предстояла важная встреча, которая определит будущее страны. Ринги ни за что не уступят даже часть своей огромной власти, и ждать от них можно было чего угодно. Любого подвоха.

— С этой минуты я буду звать тебя только Теодор, — сказала Софи. — Напомню тебе кое-что о твоих родственниках, об имперской семье. Кроме международных наблюдателей, на переговорах будут присутствовать главные представители рода Рингов. В первую очередь сам патриций Тадеуш, император Бриттона. И, конечно, его старший сын Фердинанд. Я уверена, он будет там, потому что его трупа среди убитых мы так и не нашли.

Да, это была паршивая новость.

Я мрачно вздохнул.

— А кто ещё? Гораций?

Софи пожала плечами.

— Вероятно. Гораций — младший сын императора и твой отец. Он не претендовал на престол. Отрёкся сразу. Иветта, его жена, сейчас беременна четвёртым ребёнком. Возможно, родится мальчик, ещё один наследник. И, кстати, Теодор, ты не забыл, что у тебя есть старшая сестра Сильвия и младшая сестра Эльза?

— Теперь вспомнил, — опять вздохнул я.

— А ещё на переговоры придёт Георг, твой двоюродный брат, — добавила Софи. — Человек он опасный и жестокий. Ему восемнадцать, как и тебе, и он имеет все права на трон. Конечно, в том случае, если Тадеуш уйдёт на покой, а Фердинанд отречётся. Возможно, что именно так и случится. — Софи опустила голову, помолчав недолго, и повторила: — Возможно, так и случится. И это будет самый скверный вариант из возможных событий.

— А если не Георг, то кто?

Софи посмотрела на меня. Её глаза вспыхнули за кружевами вуали.

— Ты, конечно.

От её хрипловатого голоса по спине пронёсся холодок.

Ничего не ответив, я отвернулся в окно и всмотрелся вдаль, за холмы и кроны пожелтевших деревьев.

— У меня к тебе просьба, Теодор, — продолжила Софи. — Я прошу отдать Печати.

Внутри меня всё напряглось, я опять глянул на неё.

— Не понял. Отдать? Кому отдать?

Женщина усмехнулась.

— Ты в них так вцепился…

— Они достались мне слишком высокой ценой, — перебил я её и даже сам не заметил, как мой голос стал жёстким и напористым.

— Они всем нам достались высокой ценой, — ответила Софи серьёзно. — Но дело в том, что я прошу отдать две Печати из трёх. Ты оставишь себе одну. Догадываешься какую?

Тут, конечно, догадываться было не о чём. Вариант у меня имелся только один — Печать Рингов.

— А остальные?

— Остальные достанутся потомкам тех родов, которым и принадлежали когда-то Печати. Перстень Ронстада с буйволом возьмёт себе патриций Орриван, а перстень с вороном перейдёт к патрицию Скорпиусу.

Я поморщился.

— А при чём тут Скорпиус? Он вообще из Хэдшира. Насколько я помню, вы говорили, что Печать с вороном принадлежала когда-то Дювалям из Эгвуда.

— Род Дювалей истребили в Великую родовую битву. До сих пор в Эгвуде нет заметного лидера, и туда распростёрлась рука Рингов. Эгвуд слишком близко находится к столице. Но Леонель Скорпиус готов объединить Эгвуд и Хэдшир под своим началом. И не просто так. Есть один секрет, который хранит его род. Этот секрет Леонель собирался раскрыть после восстания Хэдшира. Дин, основатель рода Скорпиусов — внебрачный сын одного из Дювалей, которого тот вывез из Лэнсома сразу после рождения. А значит, в Леонеле Скорпиусе течёт та же кровь. Он имеет право на Печать с вороном. Ринги просто об этом не знают.

Вот теперь я понял, куда клонит Софи.

Она хотела, чтобы на переговоры два патриция явились с Печатями на пальцах, демонстрируя силу и права.

— Тогда и на мне будет Печать, — сказал я.

Софи склонила голову набок.

Сначала она невыносимо долго на меня смотрела — не меньше пары минут — и лишь потом ответила:

— Это будет расценено как посягательство на трон императора. Слишком опасно. Хотя я солгу, сказав, что не хотела бы видеть на твоей руке Печать Рингов, но всё же… Рэй…

— Теодор, — поправил я её. — С сегодняшнего дня я Теодор Ринг.

Софи вздохнула и подняла вуаль. Посмотрела на меня печально и в то же время с восхищением. Наши взгляды встретились.

— Ты уверен?

— Уверен. До трона мне дела нет, но если это поможет достать другие Печати, то я останусь во дворце.

— Тебя никто там не оставит, — сразу возразила Софи. — Никто не запустит кота в ящик с мышами. Ринги не идиоты.

— А ещё они — не мыши. Они просто коты другой породы.

— И что ты намерен делать?

Я выдержал паузу, прежде чем ответить. Ещё раз мысленно взвесил своё непростое решение и наконец произнёс:

— Заявлю свои права на престол.