Печать мастера

«Уплываем утром. Ничего не бери, малец — здесь нет ничего нашего. Уйдем в том, в чем пришли».

Коста зажмурился — кожа опять покрылась мурашками, когда корабль прошел купол, подпирающий небеса.

И выдохнул — облегченно, когда защита серебристым маревом вспыхнула за спиной.

Завтра он непременно спросит мастера, откуда на островах такое количество силы.

Сегодня с самого утра мастер был не в духе — собран и напряжен, и расслабил плечи только тогда, когда корабль причалил к пристани, и они сошли на берег.

Коста думал — они будут искать место для ночлега, или сразу — лавку, но вместо этого Наставник повел его в торговые ряды и — просто небывалое дело — потратил деньги на сладости. Купил сразу две палочки в медовом сиропе — вишневую и персиковую, потому что он, Коста, никак не мог выбрать, какую хочет.

И потом они устроились на каменных ступенях у фонтана — и Коста никак не мог начать есть, потому что опять не мог решиться — красное или желтое, желтое или красное… как можно вообще решиться нарушить такую красоту?

— Ешь… ешь… — подтолкнул его мастер Хо и улыбнулся. — Ешь. У нас теперь началась новая жизнь, ученик… хо-хо-хо… наконец-то мы совершенно свободны…

Коста подумал и куснул желтое — и щедро протянул палочку с вишней Наставнику.

Журчал фонтан. Макушку грело светило. Он болтал в воздухе ногами и хрустел.

Если это и есть — новая жизнь, то она ему уже решительно нравилась. Эта новая жизнь пахла медом и таяла во рту терпким вкусом персиков.

Глава 18. Цена свободы. Часть 1

Декаду спустя, побережье

Земли клана Арров

За окном чирикали птицы. Стучали клювами по подоконнику, пытаясь найти крошки и зернышки кунжута.

«Глупые» — промурчал про себя Коста, потягиваясь в кровати. Это вчера он грыз лепешку, и глазел вниз со второго яруса — напротив его комнаты узкая улица сворачивала на ремесленный квартал, превращаясь в широкую полноводную реку, по которой то и дело сновали люди, за которыми было так интересно наблюдать.

Тут-тук-тук.

— Кыш, — Коста лениво шугнул птиц, подопнул в сторону покрывало, которое ночью он опять сбросил на пол — жарко, подошел к окну и высунулся, почти наполовину, подставив лицо светилу.

— Кыш в комнату! Иначе снова сгоришь! — мастер встречал утро точно так же — высунувшись из своей комнаты — в окне справа.

Коста лениво зевнул и почесал облупившийся на днях нос — они слишком много времени провели на улице. — Кыш, кыш, кыш! — махал наставник рукавом сразу на птиц, которые кружились вокруг и на Косту. — Собирайся! Сегодня далеко ехать, нужно успеть вернуться до ночи…

Коста кивнул, снова почесав шелушащийся нос — наставник торопился, чтобы успеть до сезона дождей, которым пугал его почти всю декаду — что вода льет с небес так, что нельзя пройти не замочив ног по колено, и улицы построены под уклоном так, чтобы вода стекала по каналам к морю естественным образом, и во время ливней улицы превращаются в настоящие полноводные реки.

— А завтрак? Как обычно? — уже несколько раз они вкусно ели в таверне на соседней улице, и он бы не отказался ещё раз от миски рассыпчатой нежнейшей каши с ломтиком мяса и масла, и куска пышного хлеба — только из печи.

— Поедим на рынке по пути, возьмем пирожков, — мастер боднул головой — седые, длинные, ещё не заплетенные в косу волосы взметнулись по ветру белоснежным флагом, на миг скрывая лицо. — Разминка, медитация, и чтобы через тридцать мгновений был собран…

— Да, Наставник, — Коста дурашливо прищурился и с большим трудом удержался, чтобы не показать наставнику язык.

И мастер не брал ни капли в рот почти декаду. Декаду! И, когда он спросил, будет ли мастер ещё пить, наставник ответил: «Нет. Больше нет причин».

Светило — грело, птички — чирикали, его ждали горячие пирожки и ещё один отличный день.

Как же хорошо. Как же хорошо жить, Великий!

***

Декада, которую они провели в прибрежном городке, прошла мирно. Дни текли спокойно, как воды равнинной реки. Первое время они отсыпались и работали — мастер составлял планы, Коста — рисовал и выполнял задания. Они сняли целый ярус сверху небольшой лавки старьевщика — тому приносили разные вещи на обмен и продажу. Мастер выбрал именно это место, посмотрев несколько — из-за хорошего света большую часть дня и отдельного входа — чтобы выходить и заходить, никого не тревожа.