Печать мастера

— Врешь! Как ты посмел!

— Мне незачем врать… Это вы пригрели змею на груди… — Хо хрипло рассмеялся. — Столько зим… И это он, а не я тогда… он… но вы не поверили мне… Вы. Не поверили. Мне. Мать не поверила. Мне. А я просто хотел рисовать…

— Замолчи!

— Она виновна, — мягко, очень мягко, почти нежно мастер Хо улыбнулся — Коста никогда не видел такой улыбки. — И будет гореть за Гранью!

— Ты!

— Старшая!!!

— Су!

В комнате как будто застрекотали птицы — посыпались короткие отрывистые фразы, которые Коста не понял — пятеро женщин общались гортанно на каком-то наречии, смысл которого он мог уловить смутно.

Мастер ответил им, медленно, чуть спотыкаясь и… рассмеялся. Он стоял на коленях и — смеялся, гордо расправив плечи.

В этот момент Старшая замахнулась — меч описал сверкающую дугу и голова Наставника Хо слетела с плеч.

Веер брызг крови оставил на стене алый росчерк. Тело рухнуло на пол вперед, чуть качнувшись.

Коста заорал беззвучно.

Нет!!!!! Нет, нет, нет, нет!!!! Мастер!!!! Нет!!!!!!

— Старшая!!!

— Приговор приведен в исполнение, — наемница спокойно вытерла меч и убрала в ножны, а затем — опустилась на одно колено, склонив голову перед, и следом за ней — все остальные.

И они отсалютовали мертвому мастеру.

Не-е-е-е-е-т-т-т!!!!!!

Не-е-е-е-е-т-т-т!!!!!!

Не-е-е-е-е-т-т-т!!!!!!

Дальнейшее Коста помнил урывками — перед глазами полыхнула алая пелена, все смешалось — кровь на стене, седая коса мастера, ставшая красной, яростный спор женщин над его головой.

— Не трогать, мы дали слово!

— Мальчишка все равно умрет, наемники уже вышли на след… и не найдя добычу…

— Мы дали слово! Не трогать!

— Ты стала слишком мягкой, Су… как только родила слабого сына… это — милосердие, так он хотя бы умрет быстро…

— Старшая!

— Хочешь спасти щенка? Во имя Мары… Спасай! Но чтобы черед двадцать мгновений была на месте!

Дальше Косту тащили — забросили на плечо, они бежали, прыгали, но у него перед глазами все было красным — кровь стучала висках, если бы он мог… если бы он только мог…

Все смешалось — ступеньки лестниц, стены, горячечный шепот в ухо — “не успеваем, малыш, не успеваем, сиди тихо”… его спрятали за деревом, прислонив к стене и он видел сквозь алую пелену их дом… их лавку… где по лестнице на второй ярус бегом поднимался десяток магов — один… второй…

…слышал яростную ругань из окон их комнат… — “не успели… кто-то успел раньше”…послышались крики — кто-то высунулся и вниз полетели вещи…

— Тише, тише, — шептал ему в ухо женский голос. — Тише, малыш…не смотри…не смотри…

Чужая ладонь с татуировкой на запястье закрыла глаза, но Коста все равно продолжал видеть, сквозь алую пелену, как со свистом и улюлюканьем, весело перепрыгивая через пару ступенек, вниз по лестнице спускались наемники… потрясая пикой, на которую была нанизана голова…с длинными седыми волосами.

***

— Вот так, — его уложили на что-то обжигающе горячее и развернули — крыша. Они на крыше. — Я не могу снять плетения, малыш, Старшая слишком сильна… стазис спадет сам к вечеру, тебе нужно только подождать… Твои вещи здесь… Беги из города, как только придешь в себя и никогда не упоминай, что ты был учеником Хоакина… Будешь молчать — выживешь, даст Мара и сохранит Немес…

Коста не шевелился — не мог. Алая пелена не ушла — так и вспыхивала перед глазами, пульсируя в такт с биением сердца.

Вспышка алого. Седая коса на полу мокрая от крови.

Вспышка алого. Маги. Маги. Маги. Гербы. Гербы. Гербы. Лестница.

Вспышка алого. Голова мастера на пике.

— Дальше сам, мальчик. Я сделала все, что велело мне сердце, — наемница легонько тронула его за плечо, и ушла — Коста слышал, как поскрипывает черепица под сапогами.

Он лежал на боку и смотрел вниз, не отрываясь, изо всех сил пытаясь вернуть контроль, но перед глазами все полыхало алым.

***

К вечеру стазис не спал.

Когда на небе зажглись первые звезды, Коста все ещё лежал на остывающей крыше и едва шевелил распухшими губами — лицо сгорело полностью.