Печать мастера

— …теперь мы можем подать рапорт… — продолжил старик увещевающе.

— А Восьмой давно копает под Кайра…

— Трения, — поправил его старичок жестко, — Не — копает. Это называется — «присутствуют трения», связанные со взглядом на программу обучения учеников… и теперь у нас есть повод…

Повод?

Коста переводил взгляд с одного Наставника на другого, но они общались между собой, обращая на него не больше внимания, чем на деревья вокруг.

— Пусть будут «трения», — Шрам задумчиво пожевал губами. — От трения щепы вспыхивает огонь… и я совсем не против раздуть костер посильнее… ахахаха…

***

Его тестировали уже пять дней. И для Косты эти дни слились в единый круговорот — дождя, пота, ответов на вопросы. Его допрашивали днем и заставляли делать странные вещи — искать на поле цветок или траву, которую можно было бы положить в чай для успокоения.

«Перетерев в пыль» — уточнил один из Наставников, номера которых ему не называли, сочтя пока недостойным — худосочный, желчный и весь насквозь пропахший зельями, как алхимик. Двое других — а на каждом тесте Наставники работали двойками или тройками — один дает задание, второй — следит за временем, третий — фиксирует результат, и проверяют — все трое. Для чего такие сложности для одного единственного ученика, Коста не понимал, но слова Семнадцатого, которые тот процедил на прощание — «делай все, что сказано, без вопросов… не можешь — сожми зубы и сделай ещё столько же…» — так и крутились в голове.

И Коста — делал. Не думая. Делал так, как если бы мастер Хо ожил и дал задание, делал так, как делал бы в их маленькой лавке на побережье — изо всех сил, заранее опасаясь получить подзатыльник.

Задание с «успокоительной травой в чай» — Коста провалил. Он не смог выбрать — а ему дали только десять мгновений на плетениях для выполнения задачи. И потому он хватал с поля за холмами Главного корпуса все, что пахло «успокаивающе» для него, и всё, что видел когда-то в чайных наборах.

Он понял, что провалил тест, потому, как покачал головой один из трех Наставников — желчный — «не верно». Хотя двое других возразили — «Но ведь нужная в этом пучке есть?». «Есть» — сварливо и неохотно согласился алхимик, «Но я просил одну траву, а не двадцать. И завари я вам такой чай трижды, не все проснулись бы… вот этот стебель — ядовитый» — вытащил он тонкую травину с шишечками из пучка, который принес Коста.

— Чем это пахнет, ученик? — алхимик поводил травой перед носом Косты.

— Ус-с-с-спокаивающе, — после короткого раздумья ответил Коста. — П-п-п-пахнет — полным п-п-п-покоем. Абсолютным.

— Так пахнет смерть, ученик. Запомни этот запах. Не прошел, ставь тройку, — взмахнул алхимик рукавом.

***

Из домика Семнадцатого его переселили во вторую ночь в отдельную комнату сзади Главного корпуса, для того, чтобы будить.

Будить почти сразу, как заснул, будить в середине ночи, будить по утру, перед побудкой — и спрашивать, спрашивать, спрашивать.

— Сколько джонок было сегодня в заливе, когда выполняли задание на плацу?

— Сколько окон горело в домах учеников?

— Какого цвета нижняя рубаха у Наставника по Стратегии?

— Какую оценку ты получил сегодня на тесте по каллиграфии?

— Как звали твоего Мастера?

— На каком ты острове находишься?

— Когда запрещено использование связок «жестового языка»?

— Какое плетение можно использовать, чтобы причинить максимальный урон входным воротам в корпус?

Сначала он отвечал «на пальцах» и «жестовым», когда через пару голос — хриплый и изломанный — вернулся к нему, начал отвечать вслух и подробно.

Память тестировали постоянно, и Коста уже запутался, когда его пытаются подловить — очень часто Наставники один за другим давали неверные варианты ответа, заставляя Косту думать — но думать времени не было — и он просто говорил, говорил, говорил, называя первый вспыхнувший ослепительным светом ответ в голове.

Через два дня начали изучать «суть и виденье» — за эти дни Коста отдохнул, полностью погрузившись в мир белоснежной бумаги и угольно-черной туши.