Печать правосудия

– Ты какого х*я творишь?! Совсем берега попутал?!

– ТИХО!!! – крикнул Скор, а потом приложил палец к губам и прошептал. – Тсс-с-с!

– Мать твою, ты на старости лет решил утопить весь отдел?

Скор промолчал. Он сидел в полулежачем положении с поднятой вертикально рукой. На указательном пальце балансировала шариковая ручка; Скор крутанул её, ручка закрутилась. Время от времени он подкручивал её, чтобы та не упала.

– Что случилось? – спросил Шумякин.

– Говорят заточенная монетка, брошенная с высоты двадцатиэтажного дома может запросто пробить голову человека насквозь. Сам я не проверял, но суть ясна и ребенку. Даже маленький объект, но на очень большой скорости способен причинить много вреда. Как и эта ручка, например.

Скор посмотрел на Шумякина, остановил вращение. Теперь ручка лежала на развернутой ладони, направленная чернильным шариком в Шумякина.

– Помнится, белые фартуки из центра замеряли мою скорость, – сказал Скор. – Средние показатели скорости удара профессионального спортсмена достигают десяти метров секунду, а я даже в плохой форме обходил их в двадцать раз. Представь, что может сделать обычная ручка, запущенная в человека с такой скоростью.

– Всем и так понятно, что у тебя крыша протекла, – Шумякин вытер лицо рукавом. – Если бы я боялся за свою жизнь, сюда бы не пришел.

– Верно, – Скор улыбнулся.

– Давай я тебе кое-что напомню, – Шумякин сел на стул. – Печатники – уважаемые люди, настоящие патриоты и герои, послужившие своей стране. Но с ними бывают сложности. Тебе ли не знать, правда? Жестокость, насилие, кровь, животное поведение, постоянная гонка за преступниками. Даже для никчёмных обников вроде меня вполне нормально чувствовать себя куском говна, находясь дома. Про печатников и говорить нечего. Не редкость, когда печатник, скажем… начинает видеть мир под другим углом. Просто, ты помни, Скор, что на этот случай в центре есть специальный отдел. Ты ещё силен, бесспорно, но на каждого сильного бойца найдется ещё один.

Скор вскинул ручку на указательный палец, принялся раскручивать. Спустя несколько секунд разглядеть её было уже почти невозможно; палец Скора метался за гранью видения человеческого глаза. Ручка крутилась все быстрее и быстрее, пока её образ не превратился в нечто похожее на мерцание трехмерного проектора. Лишь свист напоминал о истинной скорости вращения.

– Не раскручивай дело слишком быстро, иначе будешь не в состоянии его остановить, – сказал Скор и сбросил ручку на стол, где она продолжила вращаться со скоростью самолетного винта.

Шумякин посмотрел на ручку, поднял глаза:

– В общем, я пока не знаю, что нам с этим делать, но одно можно сказать точно. В твоих услугах мы больше не нуждаемся. Надеюсь, на этом наше с тобой знакомство окончится навсегда.

– Ничего не кончится, – Скор прихлопнул ручку на столе, посмотрел Шумякину в глаза. – Теперь ты и твой щенок повязаны со мной до самого конца. Не нужно мне пиз*еть про героизм, патриотизм и прочую чепуху. Ты пообещал сдвинуть дело, но ни хера не сделал. НИ-ЧЕ-ГО!

– Послушай, Скор…

– И не нужно меня грузить своим заезженным говном… Ты делаешь всё возможное, тебе нужно больше времени… Бла-бла-бла! Я знаю КТО не даёт ход этому делу и знаю, что ты ни хера с этим не можешь сделать. Но теперь это наша общая проблема. Теперь тебе, сучий обник, и твоему школьнику, придется из кожи вон лезть, чтобы закрыть это дело. Пути назад нету. Там вас ждут Сыны Си, готовые сожрать ваши сердца китайскими палочками.

Скор поднялся, пошел к двери:

– Делай своё дело, Сергей. Теперь мы в одной обойме.

… … …

И снова больничка. В этот раз я был в сознании и отдавал себе отчет – куда меня везут. Скор вызвал наряд ОБНИС и скорую, но прежде утащил меня за три квартала от места разборок, потому что в любой момент к Сынам Си могла приехать подмога.

Меня отвезли в центральную больницу, приняли через черный ход. В пристройке располагалось специальное отделение для служащих. Отдельная комната, круглосуточный надсмотр, яблоки и свежевыжатый апельсиновый сок за счет заведения.

Сколько, интересно, они потратили на меня денег за неполный месяц в роли курсанта? Если так пойдет и дальше, я их разорю. Хотя быстрее отброшу копыта.

По телеку показывали передачу «Пехи на грани». Очень популярное шоу. Там обычные люди, то есть пехи, пробовали повторить достижения средненьких апперов. В этой серии три профессиональных швеи пробовали угнаться за шитьем восемнадцатилетней апперки. Одна швея не уступала в скорости, но её строчка получалась уж слишком кривой. Судьи, поднимая глаза к потолку, решали – стоит давать ей денежный приз или этого недостаточно, чтобы сравниться с аппекрой.

В плече и боку поверх зашитых ран булькала светло-коричневая жидкость. Местный врач провёл предподготовку. Шумякин отправил заявку в Москву с пометкой срочно, чтобы нам направили лекаря не ниже третьего ранга. Моя страховка такого не покрывала. Моя страховка в мастерской не покрывала даже лейкопластырь. Я сразу сказал, что предпочту сдохнуть, чем быть должным обникам всю оставшуюся жизнь.