Печать правосудия

Вскоре лекарь расположился в поставленное специально для него кожаное кресло (не удивлюсь если его вырвали прямо из-под задницы директора), а меня окружили две девочки-белочки. Выкрашенные в черный цвет волосы, тугозаплетённые хвосты, идентичный макияж, два одинаковых коричневых костюма со штанами клеш. Одна держала планшет для записей, а другая накидывала наблюдения.

– Пульс шестьдесят, сто двадцать на семьдесят девять, температура в норме, кислород в крови девяносто, глюкоза…

Лекарь закинул ногу на ногу. Начищенный ботинок отстреливал в потолок солнечным зайчиком. Хозяин туфли листал ленту в смартфоне.

– Неужели вы приехали из-за меня? – спросил я, следя зрачком за фонариком.

– Ага.

– Тише, пожалуйста, – сказала помощница.

Спустя пять минут помощница передала лекарю бумаги. Тот пролистал три страницы, секунд десять посмотрел на последнюю, подошел ко мне.

– Как самочувствие?

– Нормально.

– Ну и отлично.

После нескольких бирюзовых вспышек по телу разлилось тепло; в плече и боку что-то зашевелилось.

– Держите, доктор!

Лекарь взял из рук помощницы коктейль, в котором плавали яичные желтки и зелень. Мне такое пить совершенно не хотелось, но если надо… А нет, не надо. Лекарь сам хлопнул коктейль залпом и направился к двери.

– Все доброго… эммм…

– Никита, – прошептала помощница.

– Всего доброго, Никита. Поправляйся!

Процессия вышла, стул забрали, я с удивлением обнаружил, что вместо сквозных дырок в плече и животе остались едва заметные шрамы.

И все что ли? Я представил звук открывающегося кассового аппарата и звон монет. Дзинь! Со счета ОБНИС только что списали шестизначную сумму. Ну, окей, спасибо.

По правде сказать, всего дней через пять с регенерацией под воздействием силы, да ещё под присмотром врачей, я и без троечника стоял бы на ногах. К чему такие траты? Непонятно. Но если есть кому платить, то пожалуйста! Если можно не валяться лишних пять дней в больничке, то я выберу – не валяться.

… … …

Информатор подмигнул официанту и посмотрел на Роберта с улыбкой:

– В прошлый раз ты не хотел приходить на встречу. Что изменилось? К чему такая срочность?

О боже, вести дела с этими информаторами – сплошное наказание. Вечно строят из себя суперагентов, а ещё любят острить. И ведь понимают, что ходят по лезвию ножа. Но это, видимо, натура такая. Ты должен обладать ценной информацией, это позволит тебе вести дела на равных с настоящими игроками. Но не дай бог ты налажаешь. У тебя нету ничего, что может тебя защитить.

Роберт посмотрел на курчавого официанта и дождался, пока тот свалит.

– Что нового?

– Прости, но акция: утром деньги – вечером стулья закончилась, – информатор посмотрел на свое отражение в экране смартфона.

– Ещё бы.

Каждую неделю Роберт думал, что хуже с деньгами быть не может, и каждую неделю они пробивали новое дно. Теперь ему приходилось самому ездить в банк и снимать эти копейки со счета босса. Что дальше? Жрачку из Макдоналдса заказывать? Эта гребанная свадьба с Вишневскими состоится или нет? Если вопрос не решится в течение пары месяцев, то костюм боссу придется брать на прокат, машины – в аренду, а носки покупать в секонд-хенде. Дожили.

Роберт достал из внутреннего кармана конверт и положил на стол.

Информатор подтянул конверт, отодвинул уголок указательным пальцем, заглянул внутрь одним глазком. Увиденное его удовлетворило, он сложил руки на конверте.

– Спасибо.

– Пока не за что. Что ты узнал?

– Пацана взяли в оборот. Он числится в ОБНИС курсантом, но у меня есть сведения о его контактах с бывшим печатником по кличке Скор.

Роберт резко выпустил воздух через нос. Он надеялся, что отдаст пачку денег за хорошие новости, но пока они такими не выглядели.

– Затычкой в бочке был некий подполковник Шумякин. Думаю, что сам Евгений с ним общался и договаривался о новых документах.

Услышав имя покойного лидера клана Яровых, Роберт скривился.

– Деталей никто не знает, Евгения уби…, - информатор сложил губы трубочкой, поправился. – С Евгением произошел несчастный случай; его тайны ушли в могилу вместе с ним. Полагаю, что это подполковник Шумякин, который ещё в то время был майором, за круглую сумму помог стереть любые упоминания о Никите из семьи Яровых и присвоил парню чужое имя.

– Но откуда он вылез?!

– Вероятно, Шумякин его и вытащил. Не знаю зачем, но факт остается фактом. Обник наверняка знал о способностях пацана. Может им понадобился печатник или… Предполагаю, что после смерти Евгения, Шумякин посчитал, что уговор с Яровыми утратил силу.

– Таких тупых ментов даже среди пехов нету.

– Верно, – информатор кивнул. – Значит у обника не было другого выбора. Впрочем, он оставил себе путь для отступления.

– Какой? – Роберт смял в руке карточку с предложениями тройной порции согревающих вин.

– Он ничего ему не рассказал.

– А?

– Мальчик понятия не имеет кто он. Он просто Майоров Никита – парень, способность которого случайным образом не обнаружили во младенчестве, но также случайно заметили в подростковом возрасте.

– Слишком дохера случайностей.