Печать правосудия

Адреналин выплеснул в тело силу, я потерял связь с его энергией.

– Сидеть!

Ударом в челюсть я осадил его на колени, поставил ногу на грудь, толкнул. Оставался шанс – прибить его к полу, приложить пару раз по голове и вернуться к печати. Но мужик даже не думал падать. Он ударил меня головой в живот, схватил за ноги.

– Не того ты выбрал, практикант! Сейчас будет больно!

Он вцепился в ногу, стал выкручивать её в сторону. Свободной ногой я долбил ему в лицо, по уху и лбу. Толкаясь руками, я отползал к двери, а убийца выламывал мне ногу и не желал отпускать.

В колене стрельнуло, хрустнуло. Мужик тащился за мной, у него кровоточило лицо, обливались кровью передавленные наручниками кисти. Но боли он не чувствовал. В круглых глазах имелось только одно желание – добраться до моей головы или шеи.

Мой стул не был привинчен к полу, я дотянулся до него, перехватил за спинку и затолкал ножку в открытую пасть убийцы, когда тот в очередной раз обещал меня покалечить, убить или даже сожрать. Ножка вошла сантиметров на двадцать. Он ослабил хватку, я вырвал ногу, уперся ей в сидение, толкнулся. Ножка вошла ещё глубже под очень неприятные звуки, а я вырвался на свободу, откатился к стене.

Зверь отполз назад, вытащил стул и, харкая кровь, закричал:

– Хрен вы меня возьмете, мрази! Казак слишком силен для ваших обнисовких шкур! Иди сюда! Подходи, сученок!

Он орал, дергал руками, наручниками сдирал кожу с кистей. Бешенная горилла, жаждущая крови. Я отполз в угол, оперся спиной о стену.

– Пульс я тебе проверил, – сказал я. – Сейчас ещё горло посмотрим.

– Ах-ха-ха-ха! Давай, давай, иди сюда!

– Будешь орать ещё и клизму поставлю.

– Ну иди, – он закашлялся, сплюнул на пол кровавый комок. – Давай закончим по-мужски.

– Одну секунду, – я открыл ящик шкафа и достал электрошокер.

– Я твоей пуколки не боюсь, чмо! Подходи!

Должно быть придурок раньше не имел дел с шокерами обников, а ведь они были куда мощнее обычных. Проверено на собственной шкуре. Я выкрутил разряд на максимум, выстрелил горилле в лицо. Мужик держался на ногах довольно долго. Силище в нём – через край. И все же, вскоре ноги стали ватными. Исполнив танец локтями, он упал на пол, закатил глаза. Я жал на кнопку разряда до тех пор, пока здоровяк не обмочил штаны. Я был слишком зол, а ещё мне болела нога. Если бы не вбежавший в допросную Шумякин, я бы слушал ласкающий уши треск ещё полчаса.

– Что за херня?!

– Запечатал, бл*ть, – сказал я и кинул Шумякину шокер. – Веди следующего.

– Твою мать! – Шумякин бросил шокер на пол, нажал кнопку связи на стене. – Курочкин! Охрану в допросную, мигом!

… … …

– Заходи, садись, – сказал Коломин и показал Шумякину на стул.

В последнее время Коломин изменился. Раньше приказывал и требовал, а теперь открыл для себя новое чувство – уважение. Шумякин даже неловко себя чувствовал, глядя на любезности того, кто обычно хамил и гавкал.

– Что-то срочное? – Шумякин хотел закончить разговор ещё до того, как он начнется. – У меня дел по горло.

– Срочно-срочно, – Шумякин погладил подлокотники кресла. – Сейчас все срочно. Времена такие.

– Слушаю.

– Что там с Майоровым? Освоил он печать?

Коломов начал без прелюдии. Шумякин приготовился к бою.

– Почти?

– Почти, но ещё нет?

– Близко.

– Близко, но всё-таки ещё не освоил? Понятно, – Коломин кивнул сам себе.

– Сегодня мы провели ещё один эксперимент и результаты…, - в голове Шумякина промелькнул обоссанный харкающий кровью боров. – Неплохие.

– Угу-угу, – Коломин кивнул. – Месяц уже прошел, а мы не сдвинулись ни на шаг. У тебя есть что-то новое по китайцам?

Шумякин помотал головой.

– Мои источники говорят, что они готовы затеять полноценную войну.

– Пока это всего лишь слова. Такие решения с наскока не принимаются.

– Короче, – Коломин встал, сунул руки в карманы. – Есть очень простое решение этой проблемы. Отстраним Майорова.

И отдадим его на растерзание? Шумякин был готов к этому разговору, а потому заранее припас ответ.

– Решим одну проблему, а вторая снова встанет на повестке. У нас не будет печатника. Помнится, центр грозился нам головы снять.

– Я уже кое с кем поговорил, – Коломов махнул рукой. – Пока не на официальном уровне, но у меня есть там свои люди.

Свои люди в прямом смысле слова. Шумякин отлично знал про племянника Коломова. Тот, не без помощи дяди устроился в центр сразу после ВУЗа. Летёха, наверняка, посещал кое-какие совещания с начальниками, но вряд ли знал слишком много. С другой стороны, служа в одном подразделении, он мог чувствовать настроения и формировать мнение из слухов. Лучше, чем ничего.

– Хрен с ним, с этим печатником, – сказал Коломов. – Если мы предотвратим войну, о которой в серьез говорят уже там, – полковник показал пальцем за спину, – то нам простят все грехи. Жили без печатника и ещё поживем. Напишем письмо, попросим больше времени, а все бочки скинем на чокнутого Скора, – Коломин улыбнулся, потер руки. – Идеальный вариант. Глядишь, за то, что разрулили такую проблему, наши имена приметят.

Куда ж без этого. Коломин уже засиделся в региональном ОБНИС, его загребущие руки хотят большего. Хотя ведь и прав, сукин сын.