Печать правосудия

Фита его не услышала или не обратила внимания. Бубль принёс ей воды, и теперь она лежала в кресле пациента, набираясь сил. Корчика я на самом деле хотел сюда притащить. И нет, не потому, что я такой хороший и мне до всех говнюков есть дело. Сучара мне чуть яйца всмятку не разбил. Интересно, Фита бы с ними помогла? Не важно. Я больше боялся за свою шкуру. Опыт подсказывал, что на улице на любую силу отвечают другой силой. Часто большей.

Надо было всё-таки этого придурка притащить и положить на кушетку вместо меня. Я мог уладить конфликт и спокойно вернуться к ржавым ведрам с болтами.

Пауль время от времени косился на меня и лыбился. Он был в игре. Он прекрасно понимал, что мы сделали ответный шаг. Именно тот шаг, которого так ждал Горинов.

Фитолекарь был напичкан мазями, травами, порошками и всякой более неприятной и даже мерзкой херней, вроде: жуков, пауков, слизней и пиявок. Мертвые пугали не так сильно. От живых скорпионов, сколопендр и змей по коже шли мурашки.

Фита объяснила Бублю из каких трав ей сделать чай. После выпитой кружки выглядела лучше. Мы же получили по компрессу из каких-то подорожников. Халява закончилась, мне шлепнули подорожником на нос, Бублю – на глаз.

– Ладно, – Пауль поставил на стол рюкзак. – В конце концов мы заглянули к тебе по поводу. У нас для тебя подарок.

– Спасибо, – Фита расцвела сильнее, чем от чая.

Пауль открыл рюкзак:

– Но сначала покажи ЕГО, – сказал Пауль, и мы все с нетерпением уставились на Фиту.

… … …

– Всё в порядке, товарищ подполковник?

– А?! – Шумякин поднял голову и почесал оставленный отпечаток костяшек на щеке.

Ёпт, сколько он так просидел?

– Выглядите уставшим, – лейтенант Курочкин встал из-за стола. – Хотите кофе?

Кофе? В сложном переплетении уже случившегося и того, что ещё может случиться, если он сделает хоть один неверный ход, не было место для кофе. Кофе там не умещалось. Ещё немного и…

– Давай, кофе, – сказал Шумякин и взял со стола телефон.

Нужно было что-то решать.

В полях Шумякин не наработал уже… сколько? Лет десять. Как и все следователи он обладал способностью к наблюдению. Способности каждого аппера были уникальными, как генетический код людей. Другое дело, что в большинстве своем они отличались не сильно, а потому их объединяли в классы. Следователи обладали способностью к наблюдению. Сильно развитая внимательность, способность к аналитике и другие штуки, которые позволяли видеть то, чего не видел простой человеческий глаз. Или даже глаз аппера.

Шумякин отбегал своё ещё будучи старлеем. Ему довелось работать и с печатником. Они закрыли парочку ублюдков, которые терроризировали вокзал, а потом печатника убили.

Это было давно. С тех пор многое поменялось.

Шумякин разблокировал телефон, открыл чат, ввёл пароль. В чате висело непрочитанное сообщение, срок исполнения по нему заканчивался сегодня. Раньше Безликий просил, общался уважительно, вопрошал о помощи и безмерно благодарил за сделанную работу. В последние годы всё чаще требовал. Теперь вот, сука, и сроки ставил. Временами Шумякин и сам не понимал на кого работает – на полковника Коломова или эту безликую тварь, которая непонятно что из себя представляет.

Будь что будет. Сегодня он всё решит. Сегодня он покончит с этим.

Оставив так и непрочитанными бумаги на столе, Шумякин встал, набросил куртку, двинул к выходу.

– Товарищ подполковник!

– А?! – Шумякин остановился, уставился на лейтенанта.

– Кофе?

Помощник держал в руке дымящую чашку.

– Кофе…, - пробормотал Шумякин. – Ага.

Под ошарашенный взгляд лейтенанта Шумякин вернулся к столу, достал из тумбочки пистолет, сунул его за пояс и вышел.

К лифту вели три лестничных пролета и две двери с пропускной системой. Шумякин смутно помнил, как прошел всё это. Он приложил пропуск к бугорку на сверкающем металле, через четыре минуты оказался на высоте минус восемь метров над уровнем моря.

– Здравствуйте, товарищ подполковник, – голос смотрителя прозвучал сладко, но с язвительным оттенком.

Ещё в лифте Шумякин сделал дыхательные упражнения. Внешне он выглядел спокойным, уравновешенным, а ещё чуть замороченным. А как не быть замороченным, работая в ОБНИС? Внутри всё было хуже.

Старик в бронежилете с карабином на плече смотрел на Шумякина, будто лифт не справлялся со своей задачей по проверке личности. Бледно-серые глаза всматривались в глаза Шумякина похлеще, чем датчик, считывающий сетчатку глаза.

– Привет, Владислав.

– Что-то ты ко мне зачастил, – и снова эта подозрительная интонация.

С какого перепугу Шумякин вообще должен отчитываться?! Он просто пришел по рядовому делу. Это же архив. Одна из обязанностей следователя время от времени заглядывать в архив, чтобы… что? Копаться в бумагах, вместо того, чтобы найти нужное в электронных базах? Глотать пыль разлагающихся папок, а не запросить информацию в центре?

– Четвёртый раз в этом месяце, – Владислав похлопал карабин по цевью. – Обычно ты заходишь три раза. Каждый понедельник, начиная с первой недели, а последний пропускаешь.

– Да?