Печать Владимира. Сокровища Византии

– В самом деле, – прервал дружинника Владимир. – Альдина поехала покататься верхом на лошади вместе с Филиппосом…

– С Филиппосом? – перепросил Артемий, нахмурившись.

Дознаватель замолчал, встревоженный.

– Да, с твоим приемным сыном, – нетерпеливо подтвердил Владимир. – Не пытайся убедить меня, что отсутствие служанки мешает тебе говорить! Впрочем, они скоро вернутся.

– Нет, князь, ничто не мешает мне начать, – ответил Артемий. – Я буду говорить на греческом. Таким образом мессир Ренцо сможет следить за ходом моих мыслей, поскольку моя речь обращена ко всем гостям. С начала празднеств было совершено четыре жестоких убийства, три из которых еще не раскрыты, равно как и кража драгоценностей. К сожалению, у меня нет достаточно времени, чтобы собрать улики против преступника. Вот почему нынешнее собрание – вынужденная мера. Совершенные преступления касаются вас всех, как свидетелей… или как подозреваемых. Итак, я решил изложить вам свои подозрения. Это предоставит нам возможность разоблачить виновного.

Артемий замолчал. Задумавшись, он направился к помосту, на котором возвышался трон, потом, резко повернувшись, осмотрел собравшихся. Бледный, напряженный Стриго с тревогой пялился на него. Рядом с ним нервно ерзал на скамье Ждан. Время от времени он бросал быстрые взгляды на Мину, глаза которой, не мигая, пожирали дознавателя. Братослав же демонстрировал равнодушие. Со скучающим видом он отвернулся к окну. Косые лучи заходящего солнца проникали в зал. Золотистый свет выхватывал малейшее изменение на лицах четырех гостей. Однако кресла, на которых сидели княжеская чета и два чужеземных гостя, стояли против света. Артемию пришлось прищуриться, чтобы различить их. Ренцо пристально изучал старшего дружинника. На какое-то мгновение Артемию показалось, что белые зубы венецианца блеснули в насмешливой улыбке. Что касается Деметриоса, то на его лице читался лишь вежливый интерес. Спокойное выражение грека и непроницаемое Владимира резко контрастировали с бледным, усталым видом принцессы.

Продолжительное молчание Артемия начало тяготить присутствующих, и Гита нервно вздохнула. С сочувствием посмотрев на свою соседку, Деметриос обратился к Владимиру:

– Пусть твоя светлость велит боярину Артемию продолжать! Я уверен, что рассказ будет достоин его высокой репутации опытного дознавателя, но пусть он не томит дам со слабыми нервами!

– Благородный магистр не волнуйся за Гиту, – ответил Владимир, удобнее устраиваясь в кресле. – Я здесь, чтобы поддержать свою невесту, если в этом возникнет необходимость. Что касается боярина Артемия… Гонец должен отправиться в Киев до наступления темноты. Боярин больше не имеет права на ошибку, и он знает об этом. Пусть поступает так, как считает нужным!

– Благодарю тебя, княже, за доверие, – ответил Артемий, кланяясь. – Сначала я хотел бы уточнить главное: убийство Настасьи имеет прямое отношение к серии преступлений, связанных с исчезновением драгоценностей. Боярышню убили, потому что она нашла важную улику. Нам известно об обстоятельствах ее отравления. После признаний Андрея и его трагической смерти мы легко можем восстановить последовательность дальнейших событий. Алчность и хитрый, но ограниченный ум привели тысяцкого к гибели. Что касается Андрея, он стал жертвой своей страсти к принцессе и доверия к бессовестному убийце.

Артемий замолчал. Не послышался ли ему шум за дверью? Если Филиппос вернулся, тогда во что бы то ни стало следовало оградить его от опасности, которая – сейчас неопределенная – могла в любую минуту стать очевидной… Нет, если мальчик и служанка вернулись, он услышал бы их, поскольку окна зала выходили во двор. Откашлявшись, дружинник продолжил:

– Я не стану подробно рассказывать об убийствах, которые в данный момент легко реконструировать. Я остановлюсь только на подозрениях, которые возникали у меня по мере того, как продвигалось расследование. В ходе допроса одного из гостей меня поразила любопытная деталь. Этот человек говорил мне о том, как он проводил время. По его словам, он находился в саду один. Чуть позже он добавил, что провел время более приятно, чем – я привожу его слова – если бы он выслеживал глупого стражника, чтобы проникнуть в терем. Но мы знаем, что стражник Глеб был задушен во время обеденного отдыха. Впрочем, обыкновенный стражник никогда не привлекает внимания… Если только у тебя нет особых причин, чтобы наблюдать за ним! Следовательно, человек мне солгал. Во время послеобеденного отдыха он был не в саду, а в тереме! Этот человек, которого выдал слишком хорошо подвешенный язык… Это мессир Ренцо.

Гита приглушенно вскрикнула и прижалась к князю. Владимир повернулся к своему соседу, сверля его пылающим взглядом. В тот же момент отроки, обнажив мечи, резко встали, готовые броситься на венецианца. Артемий жестом остановил их. И тут в зале раздался голос Мины, тихий, но хорошо слышимый: