Пейзаж ночного видения

На участке произрастали засохшие сливы и персики, окаменелыми буграми возвышались грядки и клумбы. В саду было неуютно. В доме тоже ощущался дискомфорт. Старая мебель, пыль, ржавые кровати «петровских» времен, какая-то посуда на кухне, чайник, «диетические» продукты в холодильнике. Жить можно – если осторожно.

Вадим обошел участок. В сараях, примыкающих к дальней ограде, давно не хранили ничего ценного. Даже лопаты обросли неприятной «могильной» субстанцией. Стояла тишина, как на деревенском кладбище. От соседей территорию отгораживал забор и стена глухой сорняковой растительности.

Несколько часов прошли в тягучем ожидании. Он прошелся щеткой по полу, удалив пыль из доступных мест (из труднодоступных не стал, не мужское это дело). Покурил на крыльце и, набравшись храбрости, позвонил Лене.

– Мы все еще в отеле, родной, – тоскливо поведала она. – Грустно, одиноко. Я снова одна. Быть одной на юге… знаешь, это не развивает меня, как женщину. Еще несколько часов назад мы были вместе, а вот теперь… Все мужчины такие. Поматросил и бросил.

– Зато как матросил, – осторожно заметил Вадим.

– Да, ты прав, это незабываемо, – засмеялась Лена. – Какое-то время я продержусь на воспоминаниях. Потом – не знаю. Насчет вечной любви начинают возникать сомнения. На меня уже обращают внимание. Выхожу на балкон, чтобы пообщаться с твоей дочерью – мы с ней общаемся, кстати, мирно, но пока через балкон – а снизу уже смотрят, делают приглашающие жесты, спрашивают, почему пропадает такая женщина.

– Не выходи на балкон, – сказал Вадим, – я сегодня приду. Пойми, такая ситуация…

– Охотно понимаю, – вздохнула она. – Ситуация явно не в мою пользу. Кстати, милый, если будут раненые, ты всегда можешь рассчитывать на мои медицинские знания. Но постарайся не допустить такого. Устрой «гибридную войну», или как там это называется. Помни, что это мирный город… Ты не подвергаешься опасности? – забеспокоилась она.

– Пока нет. Да успокойся, Лена, не будет опасности…

В полдень за калиткой образовался шум, забренчала задвижка, и на участок потянулись хмурые люди. Первым выступал прапорщик Капралов – с бритым черепом, золотой цепью на шее, в обтягивающей тенниске, сквозь которую неприлично выпирали бицепсы и трицепсы. За ним тащился ссутулившийся Жилин – в рубахе навыпуск, в каких-то мятых штанах. За спиной болтался туристический рюкзак. Замыкал процессию мрачно-ироничный капитан Максим Рудницкий – в полосатых штанах, в канареечной рубахе. Судя по щетине, расползающейся по лицу, он дал обет не бриться до окончания так называемого отпуска. Они вошли на участок, заперлись, стали хмуро осматриваться.

– Ничего себе забрались, – заметил Капралов. – Где мы? Уж рельсы кончились, а станции все нет.

– Вы бы еще знамя части над головой подняли, – упрекнул Вадим. – Куда прете всей толпой? Никаких представлений о конспирации.

– Мы в отпуске, – буркнул Жилин. – Не ворчи, Вадим, на этой улице, как во вчерашнем дне – ни одной живой души.

– Что за фигня, Вадим? – неласково начал Рудницкий на повышенных оборотах, – Pardon my French, как говорится, но это уже полный беспредел! Никогда не поверю, что мы такие незаменимые…

– Спокойно, товарищ капитан, – проворчал Капралов. – Никогда не кричите, говорите спокойно. И чтобы нож в руке был виден…

«Вот именно», – подумал Вадим, обводя пристальным взглядом свое взвинченное «курортное» войско, и, помявшись, выпалил:

– Здесь Нарбула.

– Вот черт… – выдохнул Рудницкий и стал усердно прятать глаза.

– Поэтому давайте не митинговать, а отнесемся серьезно к поставленной задаче. Проведем мероприятие – отпуск продолжится. А сейчас все подходим к машине, вытаскиваем из-под сидений и из багажника все, что там есть, и несем в дом разбираться.

– Нас ждал, – вздохнул Жилин, – сам не мог отнести…

Жадностью майор Хатынский не страдал. Железа в машине было достаточно, чтобы устроить переворот в каком-нибудь карликовом государстве. Автоматы «АКС», два цинка с патронами, магазины к автоматам, два десятка гранат «РГД», бинокли, приборы ночного видения, прицелы, пистолеты «ПМ» и даже два глушителя к ним. Штучек в духе Джеймса Бонда, к сожалению, не было, но даже этот арсенал впечатлял. Отдельно лежали кевларовые бронежилеты, несколько комплектов защитных комбинезонов с еще не оторванными заводскими бирками. Все это благолепие бойцы сгрузили посреди комнаты, расселись и принялись с тоской изучать.

– Как-то не соскучились еще, – выразил общее мнение Рудницкий. – Но ладно, делать нечего, с корабля на бал. Излагай свою версию событий, командир.

Вадим описал ситуацию. Бойцы скептически молчали.

– Как-то шатко все, – подметил Рудницкий. – Даже если допустить, что парням не померещилось, совсем не факт, что Нарбула еще здесь. Сделал свои дела и смылся, а мы тут развиваем кипучую деятельность.

– Без содействия местных властей он бы здесь не появился, – заметил Жилин. – Кто-то по уши замазан. С ментами контактировать нельзя. На юге всегда все куплено, – заявил он с таким видом, словно точно это знал. – Еще с советских времен здесь только законы физики соблюдаются.