Пейзаж с парусом

— О, завтра я вам расскажу! — мечтательно воскликнул Оптухин. — Завтра я захвачу свой проект, и вы увидите… Я вот недавно читал в журнале про гонки старых автомобилей. Оказывается, есть даже клубы такие — любителей антикварных автомобилей. Они, любители, их восстанавливают, налаживают, устраивают пробеги и всякие там соревнования и даже достигают на старых этих, покрашенных современной краской колымагах вполне современных скоростей. Но скажите, — Оптухин почему-то понизил голос до шепота, — скажите, вы можете себе представить антикварный завод? О, вы-то, конечно, понимаете… мне ваша девушка говорила, что вы инженер. А она, Люсьена Борисовна, не уловила, как это может быть сейчас завод — антикварный, образца, скажем, тысяча девятьсот двадцать девятого года. Станки, скажете, другие? — Оптухин саркастически рассмеялся. — А у этих «порше», «альфа-ромео» все, что ли, старое? Да там кузов один, фары да гудок прежние, а моторчик небось от «Москвича», вот как у вас, и тормоза и задний мост… А в целом, как ни крути, антиквариат, двадцать девятый год. Потому что управление уже не обеспечивает стандартов безопасности, и комфорт не тот и обслуживание — лазай под нее каждую неделю, если хочешь приличной скорости достичь… Она что, Люсьена Борисовна, без образования? Вспомогательный работник у вас?

— Образования у нее на двоих хватит, — усмехнулся Травников. — Но вы же, как я понимаю, ей про другое лекцию читали, про спортлото. А тут уж она, верно, круглый профан.

— Я не про спортлото, — серьезно, даже с непонятной грустью возразил Оптухин, — я про юридические основания жизни. Вот, скажем, человек выиграл больше четырех тысяч. Имеет он законное право взять отпуск без сохранения содержания из расчета своей месячной зарплаты и, следовательно, вот как у меня, на двадцать один месяц или на год и девять месяцев? Или такой отпуск наряду с законностью полученных денег незаконен?

— А вы, что, действительно выиграли?

— Вот и она так же, — тяжко вздохнул Оптухин. — И она сразу же это самое спросила. Несомненно, чтобы уйти в сторону от ответа. Но вы подумайте: администрация, конечно, будет права, если заявит, что не может год и девять месяцев держать должность незанятой, ей нужен работник, и потребует увольнения по собственному желанию. Я и говорю вашей девушке: ладно, юридически, в общем, понятно, хотя случай, конечно, не имеет прецедента, его надо как следует разобрать с участием творчески мыслящих юристов. Но я говорю: а нравственно, Люсьена Борисовна, как вы думаете? С нравственной точки зрения может трудящийся выдвинуть такую идею перед администрацией или он должен на эти деньги купить вещь? Что, говорю, нравственнее, Люсьена Борисовна, потребительство за спиной у слепого случая или временное отключение от трудового процесса с расчетом потратить свободное время на самообразование и, возможно, полезный для общества индивидуальный творческий труд?..

— Минуточку, — сказал Травников и, слегка оттерев Оптухина плечом к спинке сиденья, захлопнул дверцу. Потом завел мотор, тронул машину вперед. — Я вас подвезу.

— Спасибо. Очень удобно — автомобиль… Но вы уловили, как я поставил вопрос перед вашей девушкой о нравственности? Тут все…

Травников кивнул. Он теперь только кивал в ответ на вопросы и умозаключения Оптухина, привычно перестраивался из ряда в ряд, выискивал местечко для разгона, щурился на бившее в стекло солнце, подумал, что надо бы надеть темные очки, но они лежали в ящике против сидевшего рядом Оптухина, и надо было протянуть руку, почти касаясь его, а этого почему-то не хотелось. Оптухин как-то сразу перестал интересовать его, и даже показалось странным, что они так подробно беседовали только что: зачем? Заурядный технолог с маленького заводика, днем рисует примитивные схемы распределения обработки деталей по станкам, силится спроектировать патрон для четырех сверл вместо одного, но у него не получается или не получается у сверловщика, и он не знает, как добиться правильной разметки детали, а вечером, пока жена сидит возле телевизора, читает на кухне популярные брошюры и пытается перенести принципы, изобретенные для таких гигантов, как ЗИЛ или «Фиат», «Дженерал моторс» или там «Мицубиси», на свой заводик, мучает какого-то бездарного Чмырева, вроде себя самого бездарного, и мечтает подкузьмить директора, Геннадия Сергеевича — так, что ли? И в мыслях мечта всех таких наполеончиков: вот если бы я управлял, вот если бы мне доверили!

— Вам, конечно, известен основной признак структуры: стремление к самосохранению. Я отсюда и исхожу применительно к производству…

Травников снова кивнул и все-таки слазил за темными очками, слегка оттолкнув локтем Оптухина. Подумал: вот, вот, он так и действует — от общего к частному. И чем теория грандиознее, чем сильнее поражает его воображение, тем легче кажется ему приложить ее к какой-нибудь чепухе, вроде открывалки для бутылок.