Пекарь-некромант. Часть 2

К Норвичу мы подъехали чётко по расписанию. Вечером застолбили себе место в одном из придорожных постоялых дворов (в этот раз мне удалось урвать для себя и клифов тесную, но отдельную комнату). С попутчиками по каравану я попрощался. Те на рассвете собирались въехать в столицу. Я же планировал ещё денёк погулять в окрестностях города – отыскать один из тайников профессора Рогова. Столичные цены, как я успел наслушаться, не чета провинциальным. Потому я решил заранее позаботиться о деньгах – распотрошить очередной клад мэтра.

После заката я не усидел в комнате (устал от ворчания мастера Потуса, да и проголодался на нервной почве). Спустился в зал трактира – клифы остались в номере: дрыхли уставшие после дневной пробежки. С трудом, но отыскал себе место за столом – подсел к своим бывшим попутчикам по каравану. Заказал запечённого цыплёнка и кувшин красного вина: всё ещё не привык пить местное пиво – да и считал его не пивом, а мочой. С интересом изучил взглядом содержимое глубокого декольте разносчицы; понаблюдал за покачиванием её бёдер, когда девица проходила между столами по залу.

На группу пёстро разодетой молодёжи я поначалу не обратил внимания. Лишь отметил, когда спускался по лестнице, что этой шумной компашке с гербами княжеских кланов на одежде рановато расхаживать по злачным местам: старшему из парней едва ли исполнилось пятнадцать. Меня больше привлекали аппетитные формы разносчиц – именно их я и разглядывал, пока потягивал из кружки вино (представлял, как отнесутся клифы к тому, что компанию нам в комнате составит пышнотелая красотка). Следил за перемещениями загруженных тарелками и кружками девиц. Потому и заметил, когда одна из разносчиц поспешила к погасшему вдруг светильнику.

Не сложно было понять, что именно хотела сделать работница трактира. Но добраться до фонаря она не успела: её окликнули представители клановой молодёжи. Я снова подивился тому, что мажоры явились распивать дрянные напитки в третьесортную корчму. Даже прикинул, что именно их сюда привело. Не успели попасть в Норвич до закрытия городских ворот? Или пытались спрятаться среди простолюдинов от строгих взоров своих родителей? Вели себя аристократы не по возрасту уверенно, даже слегка нагловато. Но ни к кому не цеплялись. И не привлекали к себе внимание – до того момента, когда подозвали разносчицу.

Я пожалел о том, что спустился в зал, когда моя ладонь прилипла к залитой пивом столешнице. Подумал, что уходить из комнаты было плохой идеей. К мухам и грязи под ногами я привык: такое свинство наблюдал в большинстве заведений вдоль Царского тракта. Да и свыкся с извечным коктейлем ароматов из прокисшего пива, жареного лука и помоев – обычным для придорожного общепита. Поймал себя на том, что скучаю по своему сгоревшему персильскому дому. Пусть тот и походил на сарай; но на чистый сарай, пропахший восхитительными запахами свежего хлеба. Я сделал очередной глоток из кружки – наблюдал за разносчицей и клановыми.

Поначалу я решил, что подростки склоняли трактирную девицу к совместному времяпровождению. Удивился тому, что молодняк предпочёл для постельных утех не самую молодую и не очень-то симпатичную работницу. Но потом один из клановых указал пальцем на стену (на тот самый погасший фонарь?). Я заподозрил, что молодёжь задумала каверзу. Разносчица, похоже, сообразила, чего добивались юноши. Пожала плечами, ловко спрятала в декольте полученную от подростков серебряную монету – сунула ту между пышных румяных округлостей, точно в прорезь копилки. Поспешила по своим делам – не к погасшему светильнику.

Юноши за столом загалдели. Быстро позабыли о разносчице. Ни один из них больше не посматривал девице вслед. А вот я понаблюдал за ней – со спины женщина выглядела вполне привлекательно. Призрак старого пекаря заметил мой взгляд, вновь забубнил о том, что я думаю не той головой, которую ношу на плечах. Я хотел было привычно отшутиться, но от словесной перепалки с привидением меня отвлёк один из клановых юнцов. Парень решительно выбрался из-за стола, поправил одежду и причёску. Бросил взгляд на приятелей – те зашумели, приободряя и подначивая парня. Я заметил, как светился на руке паренька перстень гильдии магов (он и должен светиться?).

Клановый замер в проходе между столов, не спеша размял руки, пальцы. Будто бы собирался вступить в кулачный бой. Меня заинтересовало, кому именно он собирался подправить физиономию. Я проследил за его внимательным, сосредоточенным взглядом – парень смотрел… на погасший фонарь. Сидевшие за столом подростки притихли, наблюдали за своим приятелем, будто бы чего-то ждали. Парень закончил разминаться. Глубоко вдохнул, задержал дыхание. Я заподозрил: не собрался ли паренёк петь? Может в этом трактире по вечерам устраивали караоке? Где тогда музыка?