Пелагея и принц осени (СИ)

На следующий день ей провели экскурсию по агентству. Она обнаружила тренажёрный зал, комнату с музыкальными инструментами, кабинет звукозаписи, душевую и замечательный закуток с балкончиком, который возвышался над просторным холлом и служил эдакой смотровой площадкой. С балкончика на внутренности здания открывался прямо-таки ошеломительный вид.

Затем Пелагею уже официально представили группе, в подробностях расписав ей, чем она будет заниматься. На неё свалилась ненавистная хореография, пение, а также необходимость работать со стилистами и выполнять всё, что они скажут. Кроме того, ей предстояла сольная деятельность.

— Запишем вам альбом, — потирая холёные руки, приговаривал директор Хаджиман. — Тиражи разлетятся, как горячие пирожки. Но, видите ли, есть проблема. Всех мемберов зовут кратко: Рё, Йе, Шин… Сейчас в моде односложность. А «Пелагея» звучит слишком длинно. Что если сократить вас до «Пе»?

— Если обрежете имя, я вас урою, — напирала Юлиана, которая теперь везде таскалась за подругой в качестве менеджера и утомляла общественность своим врождённым цинизмом. — Только попробуйте сократить! Я на вас в суд подам.

Директор Хаджиман потрясённо замолкал: ему совершенно не улыбалось связываться с судебными инстанциями. Он, конечно, ещё несколько раз пытался ненавязчиво вернуться к теме, но Юлиана, чемпионка по двусмысленным саркастическим ухмылкам, чуть не довела его до инфаркта, не произнеся при этом ни слова.

Теперь группа называлась «Суп и Пелагея».

Новое название многие сочли оригинальным. В соцсетях даже опрос провели: «Суп и Пелагея — что скажете?». На выбор предлагалось: «Фу, гадость», «Терпимо», «Можно и лучше», «Я в любви» и «Гениально».

Многие из фанатов были «в любви». Достаточное количество проголосовало за «Гениально», но это касалось лишь названия, а не новой участницы.

«Кто такая Пелагея?» — наперебой спрашивали в фанатском чате.

«Что она забыла среди наших парней?» — возмущались бывшие школьницы.

«Пусть катится к ***ям», — не стеснялись в выражениях студентки.

«Сначала послушайте, как она поёт, а потом говорите», — под липовыми никами строчили в её оправдание специально нанятые агентством работники.

— Я знал, что так будет, — говорил директор, успокаивая, скорее, себя, чем Пелагею, которую срочно вызвали к нему в кабинет ввиду сложившихся обстоятельств. — Они возненавидели вас, но мы перетянем их на вашу сторону после первого же концерта.

— Что значит возненавидели? — хлопала глазами Пелагея. — Это опасно?

— Опасно ли? Не берусь утверждать… А давайте-ка проверим, — сказал Хаджиман и, порывшись у себя в шкафу, вынул оттуда какую-то потёртую джинсовую куртку. — Давно хотел от неё избавиться, хе-хе, — косо ухмыльнулся он и прошествовал из кабинета прямо на балкон.

— Смотрите! — проорал он оттуда. — Эта вещь принадлежит Пелагее!

И старая джинсовая куртка испорченным парашютом полетела на землю к бушующей толпе фанаток. Поклонницы группы «Суп, но не Пелагея» как раз собрались возле здания агентства и выкрикивали лозунги, призывая начальство одуматься и прогнать лису из курятника.

Не успела джинсовка приземлиться, как её порвали на тряпки. Едва в пепел не превратили — столько в фанатках было ярости.

— Видели? — сказал директор Хаджиман. — Если вы к ним спуститесь, с вами произойдёт то же самое. Так что я бы не рекомендовал. На первое время наймём вам охрану, будет надёжнее.

Затем, поразмыслив, он не нашёл ничего эффективнее, чем передать Пелагею в руки стилистов.

— Они над вами поработают, — с каким-то странным выражением лица произнёс он. — Создадут вам образ… э-э-э… который поможет сгладить острые углы. Ай, да что я тут разглагольствую. Вон Ви пришёл. Ви, материал готов, забирай её.

Под материалом подразумевалась Пелагея, и она как-то сразу прониклась нехорошим предчувствием: этот лощёный тип, которого однажды сократили до «Ви», планирует покуситься на святое — на её неповторимую личность.

К тому времени Пелагея уже прочно усвоила, что она неповторима, потому что ей об этом твердили чуть ли не из каждого утюга. А теперь, похоже, её в угоду публике собирались перекроить.

— Ступай за мной, чудо природы, — томным голоском позвал Ви, шевелюра которого целиком состояла из искусственных разноцветных косичек. — Сделаем из тебя… муа! — Тут он поцеловал свои сложенные щепотью пальцы. — Конфетку. А если откажешься, оставлю тебя тут людей пугать. Твой образ, позволь доложить, полнейшая безвкусица.

«Да как бы ни так, — подумала Пелагея, неожиданно для себя придя в раздражение. — Как он меня назвал? Чудо природы?»

С удивлением обнаружив в себе лихую безбашенность (видимо, она наконец-то передалась от Юлианы воздушно-капельным путём) и желание отстаивать свои границы, Пелагея сжала руки в кулаки и шагнула за выпендрёжником Ви.

Перво-наперво её попытались накрасить. Отвергнув тональный крем, румяна и пудру, она выдвинула ультиматум:

— Или я не крашусь и участвую во всех ваших концертах, или вы меня накрасите — и я наплюю на контракт. Нельзя расторгнуть — буду саботировать.