Пелагея и принц осени (СИ)

Когда в него врезалась Пелагея, он с изумлением обернулся и как-то нелепо и комически заключил её в объятия. От него несло перегаром.

— Кю, ты чего? — испуганно спросила Пелагея. — Было же всё нормально. Зачем ты?…

— Зачем я пил? Чтобы расслабиться, — вздохнул тот, уместив подбородок у неё на плече. — Жить так тяжело, особенно после того, как чуть не умер. Я благодарен небу за то, что жив, но больше не могу радоваться, как прежде.

Глава 10. Алкоголик Кю

Время шло. Пелагею вызвали на несколько фотосессий. Её волосы укладывали гелями и лаками и красили во всевозможные цвета. На кожу её лица, во всех отношениях идеальную, покушались тональные крема, бронзеры и хайлайтеры, и стоило немалого труда уговорить визажистов использовать минимум косметики.

Кю всё больше тяготел к пагубному образу жизни. Он стал выпивать почти каждый вечер. Зависая с друзьями в баре, он возвращался в общежитие — и не помнил, как именно это происходило. Его, в стельку пьяного, привозили на такси, притаскивали на плечах, кое-как доводили до двери, и следующим утром он просыпался с алкогольной интоксикацией и гудящей головой.

Он убеждал мемберов, что таким образом снимает стресс, поскольку рабочий график действительно напряжённый, репетиции затягиваются, а постоянное пребывание перед камерами чудовищно утомляет. Но лидер Ли — трезвенник до мозга костей — лишь с укоризной качал головой, а Ши утверждал, что существуют другие, гораздо более безобидные способы разрядки. Кю оправдывался, говоря, что просто хочет поразвлечься, но эти его так называемые развлечения приобрели пугающую тенденцию.

— Пусть бы он к нашей Джемме в плавучее казино наведался, алкогольную зависимость как рукой бы сняло, — ворчала Юлиана, с которой Пелагея поделилась наболевшим.

— Ага. И приобрёл бы он другую, игровую зависимость. Такое себе решение проблемы, — говорила она.

— Ты лучше свои проблемы решай. Незачем чужими заниматься. Ты же не его лечащий врач и даже не его подруга. Просто коллега, коллега по группе — и всё. Вот скажи мне, есть у тебя какие-нибудь сложности в общении с парнями? Они к тебе не пристают?

— Ничего подобного, — мотала головой Пелагея. — Они не знают, что у меня муж, но у нас такие насыщенные тренировки каждый день, что им просто не до того.

— Смотри, если начнут к тебе лезть, сразу зови меня. Я им устрою весёлую жизнь.

Пелагея уверяла, что беспокоиться не о чем и что люди в агентстве вполне приличные и воспитанные… Только вот однажды, по капризу сдвинутого дизайнера, её обрядили во что-то совершенно несуразное, тесное и открытое. Юбка, в которой не сделать ни маха ногой, ни полноценного шага. Блуза с глубоким вырезом, хотя, спрашивается, за каким лешим? По прогнозу заморозки и снегодождь, отопительный сезон обещают запустить, но всё никак. А этот бородатый творческий падла из своей мастерской даже шарфа ей не выделил. Прямиком к директору в таком вот непотребном виде отправил.

Ну, что поделать… Заходите. Присаживайтесь. Хотите чаю?

Директор Хаджиман вызвал её к себе с утра пораньше и был сегодня какой-то особенно добрый и внимательный. Правда, пялился преимущественно на вырез.

Нет, Пелагея не хотела чаю. Единственное, что ей было нужно, так это избавиться от кошмарных дизайнерских тряпок, переодеться в шерстяной свитер, натянуть на ноги махровые носки с оленями и забраться под плед. Ибо климат ну совершенно не соответствовал радужным ожиданиям.

Директор усадил её на диван, сам подсел поближе и развернул папку с документами. Но кажется, папка, равно как и его бесцельная болтовня, были призваны лишь ослабить бдительность Пелагеи.

Не прошло и пяти минут, как Хаджиман вдруг опустил свою лапищу ей на колено, обтянутое тонкой капроновой тканью. Пелагея не растерялась и шлёпнула свою пятерню ему на физиономию.

Директор аж всполошился.

— Эй, вы чего?

— Ваша рука что-то забыла на моей ноге, так почему бы моей руке не побыть у вас на лице? — прошипела Пелагея.

Директор сдавленно рассмеялся, признал свою глупость, и инцидент был благополучно исчерпан. Не последовало ни мести, ни дальнейших приставаний, ибо Пелагея очень чётко обозначила границы, умудрившись никого при этом не оскорбить.

Она была эдакой вещью в себе. К ней в агентстве многие относились с теплотой, даже напыщенный дизайнер в конце концов её зауважал и сумел подобрать ей достойный образ. Со своими причудами, со своей лесной всеобъемлющей тишиной и кротостью, которая в любой момент могла обернуться разящей сталью, Пелагея полюбилась как простым работникам агентства, так и всему творческому коллективу.

В ней удивительным образом сочетались мягкость и сила. Юлиана и та отметила изменения в её характере.

— Тебе целая куча лет, — говорила она, — но выросла ты только сейчас. Хорошо бы ещё научиться себя защищать. Мне решительно не нравятся эти хмурые охраннички, которых приставил к тебе директор. Они похожи на бывших заключённых, которых досрочно выпустили из тюрьмы. Может, мне записаться на мастер-класс по борьбе, а?