Пэлем Гренвилл Вудхаус. О пользе оптимизма

«Сэр! Раскройте любую книгу Вудхауса – и вы увидите там скучающих богачей, которые никогда палец о палец не ударили. Это же настоящая питательная среда для фашизма! Во всех героях Вудхауса живет зародыш фашистского мировоззрения: они реакционеры, враги прогресса и демократии».

И у кого же из героев Вудхауса автор письма, мистер Колин Винсент, усмотрел «зародыш фашистского мировоззрения»? Уж не у «милейшего ли и тупейшего пэра Англии», лорда Эмсворта? Или у Дживса, под личиной его всегдашней мудрости и осмотрительности? Разве что у Императрицы, «истинного врага прогресса и демократии»…

Во многих библиотеках страны книги живого классика снимаются с полок, изымаются из открытых фондов. В своей статье «В защиту Вудхауса» Оруэлл отмечает, что уже на следующий день после выступления Уильяма Коннора по BBC городской совет Портдауна (Северная Ирландия) распорядился изъять книги П. Г. Вудхауса из городской библиотеки, и этот случай далеко не единичен. Книжные магазины объявляют официальный запрет на приобретение и распространение произведений Вудхауса. BBC заявляет, что в будущем не будет передавать рассказы и стихи «геббельсовской марионетки» и «нацистского прихвостня». Будет; война кончится, страсти поутихнут – и будет. Пока же всенародная любовь обернулась всенародной ненавистью.

У передачи «Постскриптум» имеется и постскриптум, о котором стоит в этой главе вкратце рассказать, для чего в очередной раз забежим вперед. В 1953 году, когда передача эта и ее гневный пафос давно забылись, а Вудхаус на восьмом десятке лет преспокойно жил на своей второй – заокеанской – родине, Уильям Коннор по приезде в Штаты обратился к «предателю отечества» с просьбой с ним встретиться. И, встретившись, воочию испытал на себе безмерное обаяние создателя Дживса и Вустера.

«Я угостил Коннора обедом, когда он был в Нью-Йорке, – писал впоследствии Таунэнду Вудхаус, – и мы сошлись, как два матроса на берегу. К концу встречи мы были уже на “ты” и, расставаясь, поклялись в вечной дружбе».

Маккрам пишет, что когда Вудхаус узнал, что Ивлин Во готовит на BBC передачу к его восьмидесятилетию, он попросил его не слишком нападать на Коннора, который по возвращении в Англию написал в «Daily Mirror» о своем желании «похоронить всю эту историю и простить, а если понадобится, попросить прощения». Однако его просьбой Во, как мы знаем, пренебрег:

«15 июля 1941 года на BBC вышел отвратительный, пропитанный ядом “Постскриптум”, в котором прославленный писатель обвинялся в пособничестве врагу».

4

Меж тем, отрезанный от клокочущего ненавистью англоязычного мира, скрывшийся в горах Гарца «враг прогресса и демократии» ответить на все эти нападки и обвинения не может. Более того, он о них – повторимся – ничего не знает. А и знал бы, наверняка не понял бы, почему его называют предателем.

«Я прослушала все радиопередачи, – пишет 16 июля Рейнолдсу Леонора, – и глубоко убеждена: Плам совершенно не сознает, что сделал что-то дурное».

Нет, сознает, конечно, – но никогда не согласится с тем, что совершил предательство.

Леонора всегда недооценивала любимого отчима, воображала его небожителем, каковым он, если и был, то в меньшей степени, чем ей казалось. Однако в данном случае падчерица Плама была права: Вудхаус не чувствовал себя виноватым, по большому счету. Когда он умер, в его бумагах было найдено небольшое, страниц на шестьдесят, произведение, которое писатель назвал «Апологией», а мы бы – и с бо́льшим основанием – назвали бы «Оправданием». Писалась «Апология» частично летом 1941 года по горячим следам, а частично – позже, и никогда не издавалась. Наиболее часто повторяющаяся в «Апологии» фраза: «Я вовсе не пытаюсь оправдываться». Пытается, конечно.