Пеликан. Месть замка Ратлин

Дверь приоткрылась, в просвете жмурилось заспанное лицо графа.

– Что такое? – Язык едва ворочался.

Слова потонули в зевке, и граф уткнулся лицом в локоть, чтобы прикрыть рот.

– Капитан вернулся! – с торжественным волнением объявила Мэгги.

– Что? – переспросил Рене.

– Корабли вернулись, они уже швартуются! – И не успела она договорить, как граф метнулся прочь от двери.

Из покоев было видно лишь небольшую часть пристани, но даже сейчас, сквозь предрассветный сумрак, заспанные глаза Рене видели, как высятся мачты кораблей, как народ стекается неразборчивыми черными пятнами, как причал оживает, наполняется шумом, который стих меньше месяца назад.

«Финтан… где он?!» – пронеслось в голове графа, и он был готов поклясться, что знал, где сейчас сын Макдонеллов.

Каждое мгновение было на счету. Наспех накинув плащ и натянув сапоги, граф сломя голову мчался вниз, больше всего на свете боясь не успеть. Перепрыгивая несколько ступеней разом, он бежал так быстро, как только мог, но крепость уже заполонили слуги, готовясь встретить капитана. Рене шустро протискивался меж толпы. Выбежав из ворот, уже открытых настежь, граф едва-едва не попал под колеса телеги. Подняв взгляд на фрегаты, даже граф, абсолютно не сведущий в кораблестроении, довольно полно и достоверно представил ту бурю и ненастье, застигшие экспедицию в море. Страшный рок, настигший корабли, велел им вернуться в крепость.

В таком полумраке если что и можно было различить, так только тени, безликие угрюмые фигуры, слоняющиеся из стороны в сторону, уже сгорбленные под ношей или протягивающие руки. Крики путали, отвлекали на смятение, воровали драгоценные мгновения.

– Капитан! – резко выкрикнул Рене и поднял руку, ибо ему и впрямь показалось, что меж широких спин он завидел высокую фигуру.

– Капитан Дрейк! – вновь прокричал граф и залился резким приступом кашля.

Резкий вдох холодного воздуха сковал его горло и не дал выкрикнуть ни слова, чего, впрочем, уже и не нужно было. Капитан различил тот крик в толпе и обернулся на зов. Пока Рене пытался совладать с удушающим приступом, Френсис шел сквозь бурлящий поток людей, криков и суеты. Низко опущенная голова скрывала в тени все лицо, руки были заложены за спину.

– Где… – с трудом выдавил из себя Готье.

– Где Шеймус? – угадал Френсис.

От капитанского голоса пробрало до дрожи. Что-то роковое преломилось – Рене читал это во взгляде, суровом и неумолимом.

– Сперва я скажу то, что ты скажешь всем, – говорил капитан едва ли человеческим голосом.

Рене нахмурился и опустил взгляд на землю, потирая измученное горло.

– Ни ты, ни я не видели, куда он сбежал, – с беспощадностью каменного неподкупного судьи говорил Френсис. – Он обезумел от лихорадки, которая его разбила накануне и которая не позволила ему ступить со мной на борт. Он украл серебра на первое время – сколько мог унести, и сбежал из Плимута. Так ты скажешь всем, кто будет тебя спрашивать. Ты слышишь меня?

Рене послушно кивнул. Руки холодели. Френсис не сводил с графа пристального взгляда, полного жестокого укора. Капитан выправился и оглядел кипящую пристань. Ранняя заря, такая жадная до собственного света, бледно осветила лицо Френсиса. Капитан, не глядя на графа, кивнул, велев следовать за ним, и сам направился прочь от оживленной пристани.

– И сейчас я скажу, что случилось на самом деле, – произнес Дрейк, понизив голос.

Рене поспешил за капитаном, и сердце замирало от ужаса.

– Хотя это ты мне должен рассказывать, какого дьявола он тут? – Френсис резко обернулся и пристально уставился на графа.

– Он действовал по твоему приказу? – строго спросил капитан.

– Нет! – вырвалось у Рене, и лицо исказилось от лютого ужаса. – Нет, я… Я пытался, я сделал все, чтобы не…

Френсис опустил взгляд и сплюнул. Капитан расслышал этот крик, расслышал искренний надрыв и отчаяние.

– Ты малодушен и труслив, но, кошку в пятку, не лжец, – с холодным презрением сказал капитан. – Ты из тех, кому не хватает сил добить смертельно раненное животное.

– Он мертв? – спросил Рене, заглядывая в глаза капитана.

Дрейк выждал несколько мгновений и кивнул.

– Ты – большой любимчик Лондона, французик, – произнес Френсис. – Взыскать с тебя за преступления твоего слуги у меня не выйдет. Он покушался на мою жизнь, и в итоге поплатился своей.

Рене не находил никаких слов, лишь беспомощно глотал воздух.

– Суд свершился, – продолжил капитан. – Мне не впервой исполнять свой приговор. Для нас обоих и для всего мира Шеймус Уолш – беглец, улизнувший из Плимута.

Граф не мог принять эти слова. Они касались его ушей, но поверить не хватало мужества.

– Аминь, – молвил капитан.

Похлопав Рене по плечу, Дрейк развернулся к пристани и ушел прочь, хлопнув пару раз по карманам в поисках шкатулки с табаком.

«Теперь кровь Макдонелла и на моих руках…» – с ужасом подумал граф, крепко сжимая ладони в кулаки, тщетно пытаясь унять дрожь. Не помогло ее унять и крепкое вино. Беспомощность удушливо висла на шее, и Рене сидел на краю кресла, безвольно свесив тело вперед, круто согнувшись и закрыв лицо руками.