Пепел Атлантиды

А вот Сандор был ходячим ураганом и мгновенно сосредоточил весь гром и молнии на Софи – расслабился он только рядом с ней, бормоча себе под нос о двуличности эльфов.

Вольцер с Луиз выглядели озадаченными – но, скорее всего, потому что они практически не общались с мистером Форклом и его множественными личностями. Да и Кадок тоже – поэтому, пока остальные пытались обработать новую информацию, они втроем стояли в стороне.

А обрабатывать было что – хотя взрослые отреагировали на грандиозное возрождение Форкла, как его окрестил Киф, поразительно одинаково. Они хватали ртом воздух. Кричали. Кидались обнять детей, чтобы убедиться, точно ли они в порядке – или, в случае Джулин, разговаривает ли с ней Декс. А затем последовало множество вопросов. И хотя разговор был практически повторением всего, что мистер Форкл уже обговорил с Софи и друзьями, внимание Софи привлекли два новых момента.

Отец Декса Кеслер, с каким-то патологическим интересом потребовал рассказать, что случилось с телом другого Форкла, которое спрятала Орели.

Как оказалось, тот мистер Форкл сообщил Орели, как связаться с «Черным лебедем», и Призрак проник в руины и забрал тело в убежище, где Микстура позаботилась о надлежащем погребении.

Второй вопрос задала старейшина Орели, стоящая в дальнем углу огромной гостиной Хэвенфилда. На ней было надето розоватое платье, но бросалось в глаза, что в светлых локонах нет украшенного драгоценностями обруча.

– Смогу ли я заслужить ваше прощение? – прошептала она.

Мистер Форкл подошел к ней и коснулся хрупкой дрожащей руки.

– Прощать нечего, Орели. Я бы поступил так же, как и мой брат. И вы эмпат, поэтому знаете, что я не лгу.

Эмпаты зачастую служили живыми детекторами лжи, с помощью своих способностей считывая эмоциональные изменения и оценивая честность слов.

В затененных синих глазах Орели блеснули слезы.

– Но если бы…

– Мне пришлось столкнуться с тем, – перебил мистер Форкл, – что вам известно лучше многих: как же легко вспоминать трагедию постфактум и думать, что ее можно было остановить.

– Да, – прошептала Орели. – Это точно.

Софи чувствовала, что Орели говорит в том числе и о дне, забравшем у них старейшину Кенрика. Она давно подозревала, что Кенрик с Орели любили друг друга, но ничего не предпринимали.

– Хочу заметить, что в убийстве моего брата виноват лишь тот, кто заколол его, – добавил мистер Форкл. – А остальные «а если бы», которые привели его к этому моменту… с ними ничего не поделать. Лишь прошлое постоянно в нашем неопределенном мире, и в какой-то мере это утешает.

– Каким образом? – поинтересовался Тэм.

– Оно дает нам фиксированный момент, от которого можно оттолкнуться. Плохо ли, хорошо ли – но эта потеря, как и все остальные, делает нас сильнее, умнее, и мы как никогда готовы сражаться во всю мощь. Но чтобы все получилось, нам нужно забыть о сожалениях, – его голос дрогнул, и он отвернулся, стирая слезы тыльной стороной ладони. – Часть меня всегда будет жалеть, что я не прислушался к мисс Фостер и не допросил Гетена жестче. Но… лучше я направлю эти эмоции на наше дело. Надеюсь, вы поступите так же, Орели. Нам пригодится старейшина на нашей стороне, особенно сейчас.

– Я и так на вашей стороне, – прошептала Орели, скользя пальцами по лбу, где обычно лежал ее обруч. – И если кого-то из вас беспокоит мое присутствие, – ее взгляд задержался на Кеслере и Джулин, – то могу поклясться, что никогда не выдам то, что увидела и услышала. И учтите: баланс в Совете меняется. Те, кто не доверяют вашему Ордену, оказываются в меньшинстве. Подозреваю, скоро старейшина Эмери предложит вашему Коллективу объединиться по-настоящему. Просто сначала мы пытаемся уладить дела с остальными лидерами. Нападение на Люменарию обернулось дипломатическим кошмаром.

– Представляю, – тихо сказал мистер Форкл. – И мы готовы помочь Совету по первой просьбе. А пока знайте: мы будем негласно делать все, на что способны. Более того, насколько я вижу, у мисс Фостер появились весьма интересные планы.

Софи распахнула глаза.

– Вы что, прочли мои мысли?

Он кивнул, и она закрыла уши руками. Это бы его не остановило, но почему-то так было легче.

– Не помню, чтобы я вам разрешала, – заметила она.

– А разрешили бы, если бы я попросил?

– Да. Но это не значит, что можно просто влезать!

– Пожалуй, вы правы. Как бы то ни было, я просто пытался проверить, смогу ли я пройти ваш блок, или точка доверия изменилась из-за произошедшего. А как только я оказался внутри, то заметил отголосок того, что у вас на уме, и – пусть это меня не оправдывает – мне стало интересно. Поэтому должен спросить… вы действительно собрались идти в Равагог?

Его слова стали спичкой, брошенной в коробку с фейерверками.

– Кажется, мне стоило выразиться точнее, – перекричал мистер Форкл гвалт. – Их текущие планы нехарактерно разумны.