Пепел и пламя

Мы падали. Падали в черный ветер, в кружащуюся черноту, в водоворот небес, в который к тому времени превратился Уран. Кристаллики льда впивались мне в кожу, танцующие точки света блестели, как острие стали. Неужели уже слишком поздно?

«Мы найдем друг друга снова, – прозвучал у меня в голове голос Маэля. – Обещаю, мы найдем друг друга».

Я не видела Урана, но чувствовала его. Мы столкнулись с ним, с тем, чем он был сейчас. Но боли не было. Мы с Маэлем слились в одно целое, и наши силы боролись за победу. Уран отшвырнул от себя Маэля, и мне показалось, будто из меня вырвали часть души. Уран снова причинил Маэлю боль.

Но нет, я не сдамся! Я рванула в середину смерча, туда, где была суть Урана. Чернота, гнев, необузданная сила древнего бога. Я больше не чувствовала тела. Казалось, теперь я состою лишь из сил дня и ночи. Маэль заставил себя подняться на ноги.

«Ливия».

Я с удивлением поняла, что голос принадлежит не ему.

«Я здесь, Ливия».

Вспышка, легкое дуновение – воспоминания? – отголосок уверенной улыбки, развевающиеся светлые волосы…

«Энко!»

Я не знала, говорю ли я вслух или нет.

«Мы все здесь. Мы вам поможем. Вы ранили Урана клинком и ослабили настолько, что теперь мы можем напасть».

При этих словах Уран взревел, и Энко издал болезненный стон.

Со всех сторон меня окружали созвездия. Я видела медведя и козла, видела обнажившего зубы дракона – полупрозрачного, состоящего из звезд, но до странности реального. Они рвали Урана на части, и оттуда, где они его ранили, просачивалась чернота.

Уран принялся уменьшаться, решив воплотиться в телесную форму, – понял, что в ней он могущественнее, сможет обуздать свои созвездия.

Я почувствовала, как рядом что-то пульсирует – мерно, глухо, угрожающе.

Созвездия напали, и Уран снова закричал. Он продолжал уменьшаться, обретая плоть. Я увидела руку, на которой появлялись пальцы. Начала формироваться нога.

Я схватилась за пульсирующее нечто, и у меня перехватило дыхание, когда я поняла, что у меня в руках.

Сердце Урана.

Черный комок, наполненный ненавистью и вечной яростью. Сосуд, осознающий собственную ничтожность. Без нас Уран – ничто. Мы – его жизнь. И мы решим его судьбу.

Взревев, Уран потянул ко мне одну из своих новоявленных рук, но не смог меня схватить.

«Маэль!» – позвала я и почувствовала, как он появился рядом.

«Я здесь».

Сердце Урана было огромным, тяжелым, с острыми углами. Оно пульсировало так сильно, что я с трудом удерживала его в руках.

Маэль понял, чего я хочу, и накрыл мою ладонь своей.

«Спасибо, Энко, спасибо всем вам! – сказали мы, вместе сжимая сердце Урана. – Теперь мы справимся».

Я чувствовала Маэля, чувствовала его любовь, его верность, его слепую веру в меня. Я испытывала к нему те же чувства. Там, где мы соприкасались, искрила сила. Мы объединились. Свет и тень. День и ночь. Меня окутывала тьма Маэля, а его – мой свет. Наши силы объединились. Мы стали одним целым.

Сердце Урана вздрогнуло и замерло.

Тишина. Откуда-то послышался негромкий смех мойр.

Сердце у нас в руках взорвалось, как бомба.

Затем был холод.

И боль.

И, наконец, тьма. Кромешная тьма.

Глава 18

Остановка: ресторан «Галери Лафайет»

Пахло медом…

Сделав глубокий вдох, я почувствовала, как ко мне возвращаются силы, и открыла глаза.

– Она проснулась! Идите все сюда, она проснулась!

Надо мной с обеспокоенным видом склонился Маэль. Через секунду он улыбнулся, и я машинально улыбнулась в ответ.

– Как ты себя чувствуешь, моя маленькая нимфа? – спросил Маэль и ласково погладил меня по щеке. После его слов на меня шквалом обрушились воспоминания о событиях последних часов. О битве с Ураном, смерче, разрушениях…

– У нас получилось?

В горле пересохло, и каждое слово давалось с трудом. В этот миг у меня из-под рубашки вылетела Эванджелина. Взволнованно взмахнув крыльями, она села Маэлю на руку и засеменила наверх, к плечу. Оттуда посмотрела на меня, с любопытством покачивая усиками.

– Привет, малышка, – пробормотала я. – Ты как?

В ответ Эванджелина снова взмахнула крыльями, и я перевела взгляд на Маэля. Тот выглядел целым и невредимым, разве что немного усталым и бледным.

Потом до меня донеслись голоса моих друзей: Джеммы и Ноа, Джиджи и Селки, Тиффани, Эдипа, Гермеса. Они принялись что-то наперебой то ли спрашивать, то ли объяснять.

– Нам удалось спасти мир? – поинтересовалась я. – Что с моими родителями? Они в порядке? Кто-нибудь сказал им, что со мной все хорошо? – Я осторожно приподнялась на подушках. – Что случилось с Ураном? Где мы?

Понятия не имею, где мы находимся, но лежу я удобно. Кто-то позаботился о том, чтобы в воздухе витал нежный аромат меда. Тепло. Стены выкрашены в теплые коричневые тона. Примерно таким я представляла себе рай для нимф. Где-то послышался плеск воды. Неужели я погибла и вернулась к Истоку, а мои друзья – не более чем мираж?..

Джиджи протиснулась ко мне и обняла, почти наваливаясь сверху.

– Мы так волновались, – воскликнула она. У нее в голосе звучали слезы.

– Я в порядке, – заверила я и улыбнулась. – Что случилось? Где мы?