Пепел и сталь

И все равно Вин чувствовала себя разочарованной. Был полдень, и до вечера ничего особенного не предвиделось, так что ей оставалось лишь вернуться в Феллис. Вин постоянно думала о том, насколько быстрее она перемещалась бы по алломантической дороге. Ей страстно хотелось снова прыгать с крыши на крышу в тумане, но Кельсер весьма неохотно соглашался продолжать уроки. Он лишь разрешал ей ненадолго выходить по ночам для тренировок, но не позволял дальних прогулок. В основном она оттачивала навыки отталкивания и притягивания мелких предметов.

Вин огорчало и то, что ее до сих пор не оставляла слабость. Прошло уже больше трех месяцев после ее столкновения с инквизитором. Кончилась гнилая зима без единой выпавшей снежинки. Сколько еще времени понадобится для полного выздоровления?

«По крайней мере, я уже могу ездить на балы», — думала она.

Несмотря на скуку долгих поездок, Вин начала понемногу наслаждаться своими обязанностями. Изображать знатную даму было куда легче, чем воровать. Конечно, она поплатилась бы жизнью, если бы ее тайну внезапно раскрыли, — но пока ее, кажется, с удовольствием принимали в богатых домах. И молодым людям вроде бы нравилось танцевать с ней, разговаривать, сидеть за одним столом. Это была приятная жизнь — немножко скучная, но занятия алломантией, к которым Вин рано или поздно вернется, возместят все недостатки.

И все же у Вин оставалось два повода для огорчений. Основным было то, что она не могла достать нужные Кельсеру сведения: ее все больше раздражало, что некоторые вопросы оставались без ответов. Она уже набралась достаточно опыта, чтобы почувствовать большую игру, но еще не стала своей, чтобы принимать в этой игре участие. Положение дебютантки злило Вин, но Кельсер не сомневался, что вскоре все изменится.

Вторую причину огорчений Вин устранить было куда сложнее. Лорд Эленд Венчер в последние недели пропустил довольно много балов, что не осталось незамеченным в свете. Он так и не повторил свой трюк, не провел с ней еще один вечер. И хотя Вин теперь редко оставалась в одиночестве, она быстро поняла, что другие молодые лорды лишены присущей Эленду… глубины. Ни у одного не было таких честных и выразительных глаз, ни один не обладал таким остроумием. Ни один не казался Вин настоящим. Ни один, кроме него.

Он вроде бы не избегал ее общества. И в то же время и не прилагал особых усилий, чтобы проводить с ней время.

«Неужели я в нем ошиблась?» — думала Вин, когда ее карета подъезжала к Феллису.

Эленда действительно иной раз было трудно понять. К несчастью, явная нерешительность молодого лорда никак не влияла на настроение его бывшей невесты. Вин начала понемногу понимать, почему Кельсер серьезно предостерегал ее избегать внимания высшей знати. Хорошо, что Вин не слишком часто приходилось встречаться с Шэн Элариэль, но, когда они все-таки сталкивались, Шэн не упускала случая посмеяться над Вин, оскорбить и унизить ее. Она делала это со спокойным высокомерием, и даже то, как Шэн держалась, напоминало Вин о собственной незначительности.

«Похоже, я слишком привязываюсь к леди Валетт», — подумала Вин.

Валетт была лишь маской, и она, наверное, действительно заслуживала насмешек Шэн. Однако от этого оскорбления не становились менее обидными.

Вин покачала головой, решительно выбрасывая из нее и Шэн, и Эленда. Все то время, пока она ехала из Лютадели в Феллис, шел пеплопад, и хотя сейчас он прекратился, на улицах еще лежали черные сугробы, а порывы ветра рождали небольшие вихри. Рабочие-скаа сгребали пепел в ведра и выносили из города. Иной раз им приходилось поспешно отбегать в сторону, чтобы не угодить под колеса проезжающей мимо кареты — ни один из кучеров и не думал придерживать лошадей.

«Бедняги», — мысленно пожалела Вин оборванных ребятишек, стряхивавших пепел с осин и подметавших землю под ними.

Делалось это для того, чтобы с дерева на голову какого-нибудь вельможи не свалился случайно ком сажи. Дети по двое хватались за ствол и трясли его, обрушивая на себя черный дождь. Надсмотрщики с тростями в руках прогуливались вдоль улицы, следя, чтобы никто не отлынивал от работы.

«Эленд и все остальные, — думала Вин, наблюдая за суетой, — они просто не представляют, какова на самом деле жизнь скаа. Живут себе в крепостях, танцуют и даже не понимают, что творит Вседержитель».

Вин ценила прелести светской жизни — только Кельсер ненавидел все, связанное с аристократией. Многие из знатных людей казались по-своему добрыми, и Вин уже начала думать, что некоторые истории о жестокости лордов, слышанные от скаа, могут быть преувеличением. Но в отдельных случаях — вроде убийства несчастного мальчишки или этих маленьких скаа — она поневоле гадала: как лорды не замечают всего этого? Неужели они не понимают, как это чудовищно?