Пепел империй

Бандеролька догадалась, что сейчас скажет профессор: это – беллетристика, романы, выдумка. Профессор рассказывал ей о таком и даже как-то подсунул книжку, правда, в ней не хватало первой трети и последней… Она чувствительно пнула Кайсанбека Алановича под столом. Нельзя разрушать семейный миф! Если романы помогли этой замечательной семье выжить – пусть так будет и дальше. Профессор ойкнул, но осознал:

– Ваш предок, пан Сашко, кажется, написал всеобъемлющую энциклопедию зомби! Сразу видно, он был крупным знатоком в этом вопросе. Вслух прочитать все я вам не смогу, нет времени, но изложить тезисно…

Пан Сашко с женой обрадованно согласились, и Кайсанбек Аланович принялся излагать.

Бандеролька аж заслушалась. По всему выходило, что зомби – отдельный вид мутантов, по-русски говоря, ожившие мертвяки. Они обладают зачаточным, почти неразвитым интеллектом, и озабочены только вопросами пропитания. Охотятся стаями, света и огня не боятся, обладают повышенной способностью к регенерации, плотоядны, точнее – людоеды. А самое главное, в зомби превращаются не после смерти, а при жизни, при близком контакте с уже зараженным. Впрочем, зомби можно убить, если отделить голову от туловища.

Сашко кивал, вскрикивал, вставлял замечания вроде: а если лопатой по куполу? А если растяжечку, не заметит?

Беседа велась плавно и ко всеобщему удовольствию. Удовлетворив любопытство и взяв с сердобольной Марики обещание прочитать ему утром несколько отрывков из сочинений своего предка, пан Сашко начал отвечать на вопросы листонош и Верховцева.

– Харьков, как и ваш остров, практически не подвергся ударам оружия массового поражения во время Катастрофы. Слобожанщину до последнего прикрывал Белгородский противоракетный щит, а близость с российской границей частично уберегла город от смертельно опасной радиации и прочих губительных воздействий. Итог – заражение минимально. После войны люди попрятались в туннелях и станциях Харьковского метрополитена, а также на поверхности рядом со станциями метрополитена в особых укрепленных фортах. Поэтому уцелевшие после войны люди долгое время ничего не знали о мутантах. Но через два года после Катастрофы твари, во множестве плодящиеся на зараженных территориях, добрались и до Харькова.

В самом городе есть особые аномальные зоны, и выжившие на поверхности вынуждены часто спускаться в метро. В метро тоже обитают людишки. В основном это сектанты, люди-мутанты, наемники и прочий сброд. Где-то там находится стометровый резервуар с чистой питьевой водой. Вода поступает в резервуар из глубокой подземной речки, проходя путь через сеть сложных фильтров. Доставкой воды и развозкой ее на дрезинах по станциям занимаются бойцы группировки «Лимб».

Часть станций принадлежит Ваххабитам, которые враждуют с сатанистами, фашистами и бандитами. Лидер – муфтий Самир Рамди. Есть там банда Шепелявого. Есть дети Атома – полулюди-полумутанты. Есть так называемое «Племя», это Белые вудуисты.

– Вудуисты? – воскликнул профессор.

– Ага, – Сашко шумно отхлебнул из своей кружки, – практикуют жертвоприношения. За главного у них – спятивший фанатик по кличке Хирург. А еще есть сталкеры Комбрига, рейдеры, то есть работорговцы. Да много кто там живет. Плохое место стало после Катастрофы, совсем плохое…

Оказалось, Харьковская область контролируется множеством банд. Действует право сильного, закона и порядка нет и в помине, как нет центрального правления. Банды взимают оброк, охраняют селения друг от друга… Семью Сашко не трогают: во-первых, как единственный знаток зомби на всю округу, он пользуется авторитетом. Во-вторых, Сашко дружит с головой и умеет строить такие дома, чтобы не только зомби – люди не подобрались. В-третьих, еще со времен прадеда у него полон погреб оружия… А в-четвертых, он дружит с двумя атаманами – Громом и Ладыгой.

Гром и Ладыга не близнецы и даже не родственники, но отличить их друг от друга практически невозможно. Хитры и умны они не по-человечески, подчиненных держат в лютом страхе, народ в ближайшей округе и местные молиться на них готовы. При этом – не жадные, не подлые, но… В общем, в Харькове порядка нет, контроль атаманов не распространяется на все районы, и молодые и борзые все норовят прибрать власть к рукам, занять хлебное место.

Расклад получался неутешительный.

Бандеролька понимала, что без снаряжения им не продвинуться дальше, но идти в Харьков не хотелось. Может, Сашко с загадочными Громом да Ладыгой и дружит, но правило «друг моего друга – мой друг» не всегда работает. Обменять листоношам нечего, а за красивые глаза им вряд ли подарят транспорт и оружие.

Кайсанбек Аланович, вероятно, подумал о том же и приуныл. Что есть у листонош? Новости, письма, знания. Но здесь они чужие, и ни того, ни другого, ни третьего предложить не могут.

– Скажите, Сашко, – профессор протер очки. – Вы не поможете нам советом?

И он коротко изложил ситуацию. Жена Сашко пригорюнилась, чуть не плакала. Бандеролька даже пожалела, что трагическую историю листонош и ужасы, грозящие Острогу, живописали перед беременной.