Пепел Вавилона

Они прошли через чёртову кучу сражений — друг против друга, плечом к плечу и снова друг против друга. Война империй, но теперь он уже не смог бы сказать, где проходят границы. Всё, что они оба делали, привело их сюда — одного покойным, другого живым, но с трудом справляющимся с этой жизнью.

Человечество не изменилось, однако стало иным. Продажность и благородство, жестокость и милосердие — всё осталось по-прежнему. Но какие-то ускользающие оттенки стали другими. То, ради чего он сражался, словно принадлежало теперь другому человеку, другому времени. Что ж, ладно. Для факела естественно догорать. Ни к чему об этом печалиться. И всё же он был опечален.

— Ну, вот и всё, — сказал он в пустоту. — Последний парад серого кардинала. Чертовски надеюсь, ты знал, что делал. Надеюсь, Джеймс Холден — именно тот, кем тебе казался.

Спустя ещё почти целый час дверь снова открылась, вошёл молодой человек. Тёмные жёсткие кудри, тёмные широко расставленные глаза, тонкие усики, виноватый вид. Доуз кивнул ему, тот кивнул в ответ. Минуту оба молчали.

— Прошу прощения, — заговорил вошедший. — Не стану вас торопить. Но только я уже должен это убрать. Это... у нас расписание.

Доуз кивнул, пропуская его вперёд. Незнакомец сначала действовал нерешительно, но чувство долга всё-таки победило. Работа — это просто работа. Полковник спустился вниз первым, за ним глава АВП. Улыбающийся мальчик с книжкой до последнего оставался на стенке.

Когда-то, десятилетия назад, этот ребёнок махал, глядя в камеру, не зная, что это его будущий последний жест. И мальчик, и Палач — оба ушли навсегда. Служитель сложил фотографии, свернул все вместе и сунул в пакет из дешёвого зелёного пластика.

Уходя он оглянулся.

— С вами всё хорошо? Я могу чем-нибудь помочь?

— Всё в порядке, — ответил Доуз. — Просто я хотел бы побыть здесь ещё немного. Если можно.

Глава тридцать пятая 

Амос

Секс относился к тем вещам, которые работали с ним не так, как предполагалось. Амос знал всю эту ерунду про любовь и нежность, и она казалась ему лишь прикрытием. Он понимал про прикрытие. И он понимал, как люди говорят об этом, и мог болтать так же, чтобы не выбиваться из общей массы.

На самом деле он признавал силу, таившуюся в соединении с другим телом, и уважал её. Напряжение, нараставшее за недели и месяцы полета, напоминало голод или жажду, только росло медленнее. И оно не убьет, если его игнорировать. Амос никак не боролся с ним. Во-первых, это глупо, во-вторых, бесполезно. Он просто отмечал его и следил. Признавал, что оно где-то тут, так же, как поступал бы с чем-то мощным и опасным, делящим с ним рабочее пространство.

Попав в какой-нибудь достаточно крупный порт, имеющий лицензированный бордель, он отправлялся туда. Не потому, что это безопасно — уж он-то знал все опасности подобных мест, и его не застать врасплох. Там он делал всё необходимое и на некоторое время избавлялся от проблемы.

Может, у других все иначе, но с ним это работало.

Но обычно он мог после этого спать. По-настоящему. Глубоко, без сновидений, не просыпаясь. А сейчас он просто лежал, глядя в потолок. Последняя девушка — Мэдди — свернулась калачиком рядом с ним, положив руку под подушку, и легонько похрапывала. Если брать комнату на всю ночь, тебе дают тихую, подальше от входа. Амос уже брал Мэдди раньше, когда «Роси» бывал на Тихо, и она ему нравилась, насколько вообще мог нравиться человек не из его клана. То, что она считала безопасным спать рядом с ним, растапливало что-то у него в животе. Что-то, обычно остававшееся холодным.

У нее была щербинка между передними зубами и самая белая кожа из всех, кого он встречал. Она умела сознательно краснеть — отличный трюк — и занималась своим ремеслом с детства. До того, как прилетела на Тихо, чтобы заниматься этим законно. Собственное детство, проведенное в нелегальном борделе, облегчало Амосу разговоры с ней, а для нее означало, что он не станет заводить душеспасительную бодягу вроде «ты достойна большего», не начнет от стыда называть ее сучкой и грубить, как некоторые клиенты. Ему нравилось болтать с ней после того, как всё закончилось, и обычно ее сопение не мешало ему уснуть.

И он знал, что сейчас не спит вовсе не из-за этого.

Амос тихонько выбрался из постели, стараясь не разбудить девушку. Он уже заплатил ей и снял комнату на всю ночь, и вряд ли заведение сделает ему возврат, так что пусть она немного отдохнет. Собрав свои вещи, он выскользнул в коридор, чтобы одеться. Направлявшийся к выходу клиент смущенно кивнул, встретившись с ним взглядом, и Амос дружелюбно улыбнулся и посторонился. Застегнув комбинезон, он тоже вышел и отправился к докам.