Пепел Вавилона

Это длилось часами. По всей системе зажглись шлейфы двигателей. Оставив оборонительные позиции, объединённый флот с Цереры, Марса и Тихо стекался к Поясу. К ним присоединилась небольшая группа пиратского флота Мичо Па и АВП. К тому времени, как последние из них доложили, что включили тягу, Вольный флот начал реагировать. «Росинант» отслеживал векторы и перемещение групп кораблей, нити света исчерчивали пустоту между станциями и планетами. Боевой порядок. Ленты новостей разрывались — граждан, правительства, корпорации и объединения тревожило происходящее, все старались понять, что всё это значит.

Сразу после полуночи по корабельному времени «Роси» поднял тревогу.

— Что там у нас, Алекс? — спросил Джим.

— Плохие новости. Вижу два боевых корабля, идут к нам на скорости от Ганимеда.

— Да, вот тебе и остались мы незамеченными. Как скоро они нас догонят? — спросил Джим, но Наоми уже запросила систему.

— Пять дней, если они намерены выпустить в нас торпеды и смыться, и двенадцать, если попытаются догнать нас.

— Мы можем их победить? — спросила Кларисса.

— Если бы дело было только за нами — могли бы, — ответил Алекс. Проблема в том, что мы охраняем эту корову. Но если сильно ускоримся — можем успеть к кольцу до того, как они нас достанут.

— Разберёмся по ходу, — сказал Джим. — Надо сейчас же поднимать «Джамбаттисту» и лететь как можно быстрее, но чтобы Бобби могла заниматься своим инспектированием.

— При контакте с врагом ни один план не работает, — Алекс отстегнулся и двинулся к мостику. — Начну прогревать двигатель.

— Я скажу нашим друзьям с той стороны сделать то же самое, — сказал Холден, включая связь.

На мониторе Наоми тысячи тонких, как волоски, линий отмечали, где идут бои и где скоро будут. Она импульсивно отключила тактические данные, оставив только разбросанные по всей системе шлейфы движков, потом добавила звёздное небо.

Самая массивная и скоординированная атака из всех, какие когда-либо происходили. Сотни кораблей, по меньшей мере четыре группировки. Десятки станций, миллионы жизней.

А среди звёзд всё это почти незаметно.

Глава сороковая 

Пракс

Чем дальше, тем яснее становилось, насколько мало значит официальный нейтралитет Ганимеда. В доках и на орбите появлялось всё больше кораблей Вольного флота и всё меньше остальных. Всё чаще на станциях экспресса, рынках, общественных холлах и коридорах встречались солдаты в комбинезонах Вольного флота. Сначала они ходили поодиночке с нарочитой расслабленностью гражданских, потом группами побольше, и манеры стали более агрессивными. А потом на них появились бронежилеты, позволявшие безопасно подстрелить кого захочется.

Джуна теперь не разрешала ему смотреть новости за завтраком по выходным. Слишком много рассказов о найденных в плачевном состоянии телах. Слишком много пропавших людей, обвинений в шпионаже, напоминаний от пока еще официального подразделения безопасности, что «Пинкуотер» является независимой корпорацией без политической окраски, заботящейся лишь о безопасности и благополучии граждан Ганимеда.

Пракса больше беспокоили не официальные новости и вооруженные солдаты. Он замечал разные мелочи. Как девочки перестали возмущаться комендантским часом. Задумчивые разговоры Джуны о том, чтобы найти работу где-нибудь еще и эмигрировать с Ганимеда, которые ничем не заканчивались. Мелочи значили много. Да, диссидентские кружки уничтожили. Да, люди исчезали. Но кроме Карвонидес, это были незнакомые люди. А изменения на станции меняли его семью. И его самого.

Пракс продолжал работать, потому что больше делать было нечего. Лежанием в кровати ничего не исправить, а видимость нормальности порой не хуже, чем реальность. Поэтому утром он ходил на совещания, а днем работал с растениями. Некоторые исследования пришлось сократить — приоритетом сейчас было производство продовольствия для военных кораблей, а не развитие. Пракс считал, что это недальновидно. Такие прорывы говорили в пользу расширения исследований, особенно тех радиопла́стов, на которые подали заявку Хана и Брайс. Он даже задал вопрос, нет ли в Вольном флоте человека, с кем лаборатория могла бы поговорить об этом. Но никто не выразил энтузиазма, его тоже уничтожила оккупация.

Подо всем этим всегда таился страх из-за того, что он совершил, отправив данные на Землю. Когда служба безопасности наконец появилась, он даже ощутил некоторое облегчение.

В полдень он находился в гидропонных лабораториях. К свету ламп тянулись ряды растений с черными листьями. Пробившиеся сквозь насыщенный водой гель корни были белыми как снег. Надев голубые резиновые перчатки, Пракс шел от растения к растению, бережно осматривая каждый лист в поисках оранжевых и желтых пятен на месте мертвых радиопла́стов. День шел довольно неплохо, пока он не услышал свое имя.

— Доктор Менг?