Пепел Вавилона

Непонятно, сколько из них попало в цель, но «Пелла» сбилась с курса, ее эпштейн давал полную тягу, даже пока корабль разворачивался практически перпендикулярно курсу «Роси». Алекс сбросил тягу, и три g ощущались уже почти как невесомость. Бобби проверила вооружение, отметила, что она израсходовала половину запаса торпед, и отправила половину оставшихся (пять штук) в «Пеллу». Одну за одной в поврежденный реактор. «Пелла» потеряла как минимум один маневровый двигатель по правому борту и пыталась ввести в действие ОТО.

А потом было трудно разглядеть, что случилось, потому что «Пелла» летела в противоположную сторону, они видели лишь ее выхлоп. «Пелла» удалялась за плоскость эклиптики, к безмятежным звездам. Алекс заглушил реактор, отправив корабль в дрейф. У Бобби взмок затылок — не то от пота, не то от стекающих на подголовник слез. А может, треснул череп, и она лежит в своей крови. Неважно что это, но это было потрясающе.

Алекс круглыми от удивления глазами уставился на неё, покачивая головой, улыбка медленно растягивала его губы. А потом он засмеялся, а Бобби подхватила. Ее ребра болели. Горло саднило, а когда попыталась шевельнуть левой рукой, то ее пронзила боль — как будто локтевой сустав выскочил из сумки и теперь встал обратно.

— Вот дерьмо, — произнес Алекс, — в смысле, офигенное дерьмо.

— Я поняла.

— Это было великолепно! — Алекс заулюлюкал и ткнул кулаком в воздух. — Мы это сделали! Надрали им задницу!

— Надрали, — Бобби закрыла глаза и медленно и глубоко вдохнула. Грудина затрещала, как петарды, и Бобби снова рассмеялась. 

Тихий звук ворвался в ее сознание. Она поняла, что слышала его уже какое-то время, но в пылу битвы не обращала внимания. Но услышав сейчас, она сразу его узнала.

Медицинская тревога.

Глава двадцать восьмая 

Холден

Когда Холден покинул земной флот, это было позорное увольнение с лишением всех прав и привилегий. Только облегчение и праведный гнев не дали ему сломаться. В то время он считал, что величайшая ирония в его новых жизненных обстоятельствах заключена в том, что хотя его карьерные перспективы сейчас существенно сузились, а статус сильно упал, он чувствует себя свободнее. Теперь же он понял — свобода занимала только второе место после подсознательного, почти неощутимого облегчения, что он больше не увидит сражения одного корабля с другим.

С тех пор, как «Росинант» стал его домом, он преследовал пиратов по приказу АВП. Сражался за Ио. В медленной зоне. На Илосе. Если бы он тогда стал подлизываться и остался на службе, его жизнь была бы в тысячу раз спокойнее. Всё это уже случалось с ним и раньше. Во всех предыдущих сражениях он командовал. За много лет полетов с минимальной командой из четырех человек сумасшедшая активность стала нормой. Сейчас же, когда на борту его экипаж и команда Джонсона, все посты были заняты и наготове ждали еще люди, чтобы заменить павших. Даже когда ускорение вдавливало Холдена в кресло с такой силой, что он едва мог дышать, ему хотелось еще что-то сделать. Взять под свой контроль хоть кусочек битвы. Хоть как-то повлиять.

Но правда в том, что начни он делать хоть что-то, то кому-то помешает. Разглядывать тактическую карту и стараться не потерять сознание — вот и всё, что он мог. Даже обратиться на Цереру за помощью — не его задача. И Фред, сидящий в кресле в дальнем углу, сделал это лучше него. Когда возник сбой в электропитании и включились резервные цепи, не то Амос, не то Кларисса пометили проблему еще до того, как Холден вспомнил, как вызвать экран повреждений.

Мфуме и Штайнберг заняли позицию на миделе, Ломбау и Дрога — в инженерной секции, две команды из пилота и наводчика изготовились занять место, если кораблям Вольного флота удастся отколоть боевую рубку от остального корабля. А потому Холден сначала наблюдал, как «Шинсакуто» отделился на перехват дальнобойных торпед с Цереры, а затем переключился на «Кото» и «Пеллу», флагман Инароса, которые по-акульи бросились к ним снизу.

Наоми прерывисто дышала в соседнем кресле. Он хотел с ней поговорить, спросить, всё ли у неё в порядке, как-то успокоить. И попытался представить ее ответ. Что-то вроде «я ценю твою заботу, но не стоит говорить о моем эмоциональном благополучии во время сражения». Просто очередная попытка повлиять хоть на что-то. Что-то улучшить. Что угодно. Она от него в метре и одновременно в миллионе км.

Когда реактор заглох и корабль начал разворачиваться, Холден понял, что они покойники. Потом ускорение снова вдавило его в кресло. Пару секунд он думал, не почудилось ли это ему или у него уже галлюцинации, но потом увидел, как внизу удаляется «Кото». Но всё равно понял, что произошло, лишь спустя пару секунд, когда маневр повторился. Наоми вскрикнула, когда ускорение снова вдавило всех в кресла.