Пепел Вавилона

Когда «Роси» достигнет математического равновесия скорости, массы и середины дистанции, придется сделать нелегкий выбор. Развернуться и начать торможение, которое должно окончиться на Тихо, или увлечь погоню в бесконечность. Если они позволят преследователям загнать себя в пустынные зоны, где нет баз и станций, то погоня обернется борьбой за выживание: у кого первым закончатся припасы или топливо для ядерного реактора. Принимая во внимание, в каком состоянии сейчас внешняя система, разумнее начать торможение в сторону Тихо в надежде, что подкрепление со станции сможет добраться до них до того, как Вольный флот размажет их в лепешку из стали и крови.

Задача Бобби и Алекса состояла в том, чтобы они прожили достаточно долго и сумели решить эту проблему. Бобби отследила торпеды. Если повезет, они окажутся стандартными: пока что торпеды двигались по прямой без маневров уклонения. Когда торпеды войдут в радиус поражения, «Роси» порвет их в клочья. Потоки вольфрамовых снарядов ничего от них не оставят. Если бы их было только шесть, Бобби точно бы с ними справилась, но десять сразу — немного сложнее, хотя, если не ударят все одновременно, она справится.

Голос Холдена у нее в ухе звучал встревоженно:

— И скоро мы сможем отстреливаться?

— Эти шустрые рыбки войдут в зону поражения ОТО через шестьдесят восемь минут. У нас есть ответ с Цереры? Потому что если они метнут парочку дальних торпед в этих сволочей, я неслабо обрадуюсь.

Раздался голос Фреда Джонсона. Спокойный и деловитый:

— Я над этим работаю.

— Наши новые друзья приближаются, — заметил Алекс, — нам может стать немного неуютно.

— Это точно, — согласился Холден.

«Росинант» уже мчался на трех g, которые Бобби ощущала каждой мышцей и костью. Дерьмовый «сок» уже сочился по венам, давая о себе знать легкой головной болью и привкусом формальдегида во рту. Внизу оставшаяся команда как Джонсона, так и Холдена приготовилась к бою. Из наушников Алекса она слышала голос Сандры Ип — они говорили по закрытому каналу. Наоми тоже с кем-то общалась — ее голос доносился откуда-то снизу.

Страх и ком в животе знакомы, как популярная песенка. На экранах разворачивалась логика тактики и нападения, Бобби обнаружила, что как будто читает будущее. Если Церера даст залп ракетами или дальнобойными торпедами, «Шинсакуто» наверняка отвернет, чтобы сбить их. Бобби уже предвкушала, как Алекс маневрирует, чтобы выжать несколько дополнительных секунд между приближающимися торпедами Вольного флота.

Вектора вражеских кораблей что-то шептали ее подсознанию о безрассудности и агрессии. Бобби знала, что на каждом приближающемся корабле летят люди, чей мозг занят такой же аналитикой и приходит к тем же выводам. Замечая что-то, чего не заметила она, или упуская деталь, которую она учла. Врагам нужна от них лишь одна критическая ошибка, и тогда они все пленники или мертвецы. Одна оплошность противника, и они спасутся.

А наряду со всем этим — дерьмовым «соком», страхом перед боем, отчаянными усилиями мыслить ясно, когда кровь стучит в голове — было и что-то еще. Тепло. Чувство общности. Команда полагалась на неё, а ее жизнь зависела от того, как каждый из них выполнит свою работу. Эффективно, профессионально и без колебаний.

Если она и умрет, то лучше именно так. А не на больничной койке, как ее бабка. И не в жалкой дыре на Марсе с пушкой во рту или наглотавшись таблеток, как множество ветеранов. Она хотела победить, защитить своих близких и стереть врагов в кровавую пыль. Но даже если и не получится, она хотела умереть, пытаясь что-то сделать. В голове промелькнул обрывок когда-то прочитанного: Достоин вечной славы тот, кто сам ее принять готов, За пепел пращуров своих, За храм своих богов». Да. Точно. Именно так.

— Вот дерьмо, — произнес Алекс, — еще шесть. К нам плывет уже шестнадцать рыбок.

— Вижу, — подтвердила Бобби.

— Почему они их запускают именно так? — спросил Холден.

— «Шинсакуто» готовится повернуть и ускориться, — заметила Бобби, — думаю, Фред уговорил Цереру нам помочь.

— Именно так, — подтвердил Фред, — мне только что подтвердили.

— Если наши ОТО получат шанс покрошить этих ушлепков, я их уделаю, — сказал Алекс.

— Все в креслах? — спросил Холден, послышался хор утвердительных возгласов. Никто не сказал «нет». — Делай, что нужно, Алекс.

Алекс посмотрел на неё. Кресла пилота и наводчика стояли рядом. Так сделали специально, чтобы они могли докричаться друг до друга, если вдруг откажут системы. Они должны иметь возможность координировать свои действия, потому что с этого момента и до конца сражения больше ничто другое не имеет значения. Все остальные люди на этом корабле — просто груз.

— Как ты, стрелок?

— Давай замочим этих говнюков, — отозвалась Бобби.