Пепел звезд

Он едва сдержался, чтобы не влепить ей затрещину, как мужику, потому, что она ударила первой. И – ниже пояса. Не рукой, но словами, хлестнувшими сильнее взрывной волны, как повторяющийся ночной кошмар.

– Сука ты! То была война!

– И это была война! Не я ее развязала, они первыми убили моего мужа! Они лишь получили по заслугам!

– А невинные жертвы? Как насчет случайных прохожих, рабочих в горевшем заводе, отдыхающих во взорванном ресторане?

– Я не хотела этого. На любой войне страдают неповинные люди. А вы? Где были вы в то время? Милиция, власть? Почему не остановили, не защитили, позволили, почему? Тогда и сейчас. Что молчишь? Я тебе отвечу – потому, что вы работаете на нас. Ты собрал досье на меня, Фролов? Отправил наверх? – ее губы искривились в презрительной усмешке. – Завтра оно будет на моем столе. Потому что вы такие же, как мы. И вас тоже интересуют деньги и власть тех, кто их дает. Когда-то я тоже была маленькой и слабой. И никто за меня не вступился. Ни разу. Теперь я «поимею» всех вас. Всю вашу гребаную систему!

Она выглядела почти безумной, с горящими глазами и подергивающимся ртом. Внезапно его бешенство иссякло. На смену пришло опустошение и усталость. И непонятная грусть. Зачем он шел сюда? Чего ожидал? Слез раскаяния на его груди? Смешно. Слезы были лишь однажды. Но не по нем. Не для него. Он ведь всегда знал, что эта женщина не из тех, кто растекается соленой лужей по грязному асфальту…

Марина вытащила, наконец, руки из карманов. Очень гладкие, абсолютно чистые, с безукоризненным маникюром, в тон неяркой помаде. И медленно провела ими по лицу, точно стирая незримую паутину горьких ненужных воспоминаний. На безымянном пальце правой руки зловеще блеснул черный камень.

– Красивое кольцо, – сказал он тупо, потому что больше было нечего сказать. Но все внутри него противилось тому, чтобы она ушла. Еще немного… Минуту… Секунду…

– Обручальное.

Марина достала сигареты, такие длинные, тонкие, скорее, сигары. Фролов – свои. Чиркнул зажигалкой. Она сказала:

– Спасибо.

Сквозь жесткие черты «железной леди» неожиданно проглянули прежние – милой сероглазой девушки в кипенно-белом халатике, женщины, плачущей у двери морга… Он старался презирать ее, ненавидеть. Но не мог.

– Почему ты не бросишь все? Муж отмщен, у тебя куча денег. Исчезни, растворись, начни все сначала…

– А какой смысл? Разве убежишь от себя?

Она медленно, но верно возвращалась в свое новое обличье. Хладнокровной богатой властной женщины.

– Работай на меня, Фролов. Я хорошо плачу.

– Вот как? И какие услуги я должен буду оказывать? Альфонс – не моя профессия.

Марина сердито сжала губы, произнесла металлическим тоном:

– Не люблю, когда мне хамят.

– Тогда мы не сработаемся, – он рассмеялся.

– У тебя комплекс? – произнесла она ехидно. – Ты боишься женщин?

Он хотел ответить ей колкостью, но слова застряли на языке и выговорилось иное:

– Однажды я встретил потрясающую девушку. Она стала моей мечтой. У нее были самые удивительные в мире глаза – цвета штормового моря. Но я ошибся. Ты не женщина. Ты монстр. На, возьми на память.

Фролов вытащил из нагрудного кармана дискету и несколько смятых бумажек. – Мне это больше не пригодится. Посмотри на сон грядущий. Я мог бы остановить тебя, или пристрелить… но зачем? Каждый достоин того, что имеет. Может быть, ты и впрямь станешь президентом. И «поимеешь» всю страну. Но ко мне это не будет иметь никакого отношения.

– Куда ты? – спросила Марина неожиданно для себя.

– На Балканы. Хочу завербоваться к миротворцам. Я здесь лишний.

Вот такой Фролов и хотел ее запомнить – капельку растерянной, немного обескураженной, чуточку печальной, с задумчивостью во взгляде и немым вопросом на полураскрытых нежных губах…

– Неправда, – сказала Марина, – ты нужен здесь. Ты спас жизнь моей подруге и ее жениху. Ты должен через неделю гулять у них на свадьбе.

– Передай им мои поздравления. Но через неделю я буду далеко.

Он уже сделал шаг, обернулся, стремясь использовать единственный призрачный шанс:

– Брось все это. Останься со мной. Начнем все сначала. У нас получится. Я люблю тебя.

Ее глаза изумленно расширились, смуглые скулы тронул легкий румянец; она с улыбкой прикусила губу, но, вздохнув, покачала головой:

– Прости. Но уезжать из-за меня не надо.

– Я это делаю из-за себя. Прощай.

Он сделал несколько шагов, когда услышал:

– Фролов!

– Да?! – внутри все обрушилось.

– Если что… приезжай на мои похороны.

Огромный, как спрут, черный «Мерс» в зловещих красноватых отблесках заходящего солнца на дымчатых стеклах поглотил маленькую женщину и похоронил в мешке своего бронированного брюха. Навсегда.

– Девочки, атас! – за кулисы концертного зала «Россия» влетел розовощекий помреж Миша.

Мэтр Высокой Моды, господин Рабанн, элегантный и небрежный, как истинный парижанин, с демонической улыбкой появляется за кулисами. Ему предстоит завершить показ, по традиции выйти на подиум с одной из манекенщиц. Двенадцать пар прекрасных глаз с надеждой взирают на знаменитого кутюрье…