Per lacrimae ad astra/Сквозь слёзы к звездам

Хотя… На самом деле во всем только её собственная вина. Если бы она не стремилась так отчаянно привязать Марко к себе и к Земле, то и её собственные мечты о дальних экспедициях могли бы стать реальностью, пусть и после его исчезновения. Но ни один капитан в своем уме не взял бы в команду беременную незамужнюю девицу, которую бросил парень, с радостью сбежав от неё в глубокую разведку. А после рождения Эйсона и Зефиры и гибели Марко на той проклятой планете о космосе и вовсе не стоило и мечтать.

Одна, с двойняшками на руках, Ирис постигала науку выживания в этом огромном мире. Без надежды на то, что любимый однажды вернется к ней и их детям, без законченного образования, без поддержки и достойной работы. В том возрасте, когда её ровесники заканчивали академию и сдавали экзамены, предвкушая путешествия к звездам, она училась быть матерью-одиночкой.

Но ни тогда, ни сейчас она ни одной секунды не пожалела, что решилась забеременеть от Марко в столь юном возрасте. Ведь только знание о том, что в ней растет частица навсегда потерянного любимого, позволило ей выжить, когда пришло известие о гибели экспедиции. Она едва не рехнулась, не желая верить в то, что Марко больше никогда не прикоснется к ней, не обнимет, заставляя трепетать от первого же контакта. Не поцелует, мгновенно вызывая хмельную сладкую волну, делающую её покорной и страстно желающей всего, чего бы Марко от неё ни захотел. Она была готова для него всегда, каждую минуту времени. Принимать его, раскрываясь до предела. Ласкать, упиваясь каждой дрожью его нетерпения. Утолять его бесконечный голод по ней, сходя с ума от счастья, что именно на неё направлен этот его жадный и требующий всю её без остатки взгляд.

О звезды, как же она тогда просила его отказаться от той миссии. Кричала, скандалила, умоляла, угрожала расставанием, если он полетит. Ирис словно чувствовала, что они прощаются навсегда, и была готова вцепиться в любимого зубами и ногтями и никуда не выпускать.

Но даже тогда осознавала, что не сможет его остановить. Да, Марко, наверное, любил её. Но космос был его истинной страстью, его неизлечимой болезнью, его призванием и мечтой.

А она…Да, она что-то значила для него, но, видимо, недостаточно, потому что он ушёл, разозлившись и закрыв за собой дверь отсека, со словами, что его это всё достало.

А потом исчез.

Оставил её совсем одну.

Погиб в этих бескрайних чужих далях.

Никогда больше не появился.

Но гораздо хуже этого было то, что Ирис думала, что даже если бы экспедиция не погибла, он, наверное, не стал бы к ней возвращаться. Ведь целую неделю до отлёта он с остальными членами экипажа был на базе Центра, но ни разу не поговорил с ней. Ни звонка, ни сообщения, ни ответа на её отчаянные письма. Ничего. И когда они ещё были в зоне доступности для связи, он не захотел сказать ей ни единого слова. Видимо, уже тогда принял решение порвать с ней.

А потом она узнала, что все же забеременела в ту их последнюю ночь, но поговорить с кораблём уже было нельзя. Да она и не стала бы. Хотела сказать ему по возвращении, что бы смотреть в этот момент в его глаза и видеть, что он на самом деле испытывает. Потому что удерживать Марко насильно она не стала бы ни за что. Не смогла бы находиться с ним рядом и знать, что его привязывает к ней только чувство ответственности. Как бы не хотелось Ирис впиться в него до боли, до крика, она не смогла бы смотреть в его полные только холодного терпения глаза. Не после того как Марко позволил ей почувствовать себя самым прекрасным и любимым в этой жизни существом.

Рождение Эйсона и Зефиры стало для неё спасением, хоть и было причиной того, что её выперли из АСТРА-академии, а родители практически отказались от неё. Они очень гордились тем, что её приняли в академию, и были просто убиты разочарованием, когда она вылетела. Да, конечно, они бы не бросили её совсем и помогали бы, но у Ирис просто не достало бы сил каждый день смотреть в их осуждающие глаза. Она превратилась для них в нереализованную мечту, и выносить еще и это после потери Марко — это был уже перебор.

Ирис почувствовала, что от неё все отвернулись. Просто в один момент она осознала себя заключенной в каком-то вакууме. Ровесники и подруги были заняты совсем другими вещами. Им не были близки ни её боль, ни переживания. У них впереди открывались блестящие перспективы, а она не спала по ночам и смертельно уставала, ухаживая за двойняшками одна.

И вот в один из таких дней, когда она уже была на грани срыва, и пришёл Федя, лучший друг Марко, и поставил вопрос ребром.

На самом деле Фёдор постоянно был рядом. С момента их знакомства в её первый день в академии Ирис привыкла, что Марко с Фёдором — друзья не разлей вода. Они были словно сиамские близнецы — никуда друг без друга. Два самых безбашенных красавчика и неугомонных повесы в АСТРА-академии.