Передача лампы

Этот Низам из Хайдарабада был старик, но продолжал брать в жены молодых девушек. Возможно, он был самым богатым человеком в мире, потому что в его штате находятся самые большие алмазные копи. Все великие алмазы пришли из Хайдарабада — Кохинор и другие. У него самого было столько алмазов, что раз в год их нужно было выносить на солнечный свет и проветривать. Они не были подсчитаны, потому что посчитать было невозможно — так их было много. Подвалы дворца были заполнены алмазами, и их доставали и рассыпали по всем террасам его дворца. Я видел эти террасы; дворец один из самых больших в Индии. В его руках были все деньги, в его руках была вся власть. Он был стар, но он мог купить любую женщину. Он мог дать достаточно денег любому мужчине и купить его дочь. Я думаю, что он даже не помнил имена всех своих пятисот жен, и я не думаю, что все жены видели его. Возможно, первые и видели.

Но в любом случае он не стоил того, чтобы на него смотреть: урод, и настолько суеверный, что, вы не поверите, ночью он клал одну ногу в бочку с солью, на всю ночь. Причина была в том, что он очень боялся призраков, а если одна ваша нога находится в соли, то призраки к вам не приблизятся.

Когда я там был, он уже умер, но я спросил его сына:

— Вы положили бочку в его могилу? — во дворце призраков не так уж много, но на кладбище ведь только призраки, больше никого, и темной ночью старик, один…

— Ты прав! Мы совершенно забыли о бочке с солью! — воскликнул сын.

— Еще не поздно! — сказал я.

Мусульмане не делают мраморных могил или чего-то такого, просто земляные могилы — чтобы выказать смирение. Поэтому я сказал: «Договорись, чтобы могильщик поставил одну из его ног в бочку с солью».

Он сказал: «Я так и сделаю. Я сам сплю с бочкой, потому что призраки очень опасны; и, безусловно, на кладбище сплошные призраки, больше никого».

Все что угодно… Сколько жен ты можешь иметь — как это связано с религией? Обе эти религии, христианство и мусульманство, — побочный результат иудаизма. И окончательная ответственность ложится на иудаизм, прарелигию обеих, потому что иудеи вбили себе в голову, что они богоизбранный народ. От этой простой идеи пошел весь фанатизм. Стоит вам начать думать, что вы богоизбранный народ, что Бог наделил вас чем-то особенным, чего нет больше ни у кого, как вы утверждаетесь в собственном превосходстве, и появляется угроза.

Религиозный человек — самый смиренный человек. Он не мессия, он не спаситель. Самое большее, он палец, указывающий на луну.

Не уделяйте много внимания пальцу. Смотрите на луну и забудьте о пальце — потому что смысл пальца в том, чтобы указать на луну.

По-настоящему религиозный человек просто показывает путь, путь, который прошел он сам, и то с условием, что вы не будете точно ему следовать. Я даю тебе лишь туманный намек, потому что твой путь не может быть точно таким. Ты другой человек, у тебя своя уникальность. Мое переживание может поддержать тебя в твоем поиске, мое толкование пути может помочь тебе найти свой путь.

Но ни один религиозный человек никогда не пытается никого обратить.

Обращение — уродливое слово. В нем скрыто духовное рабство.

Я бы хотел, чтобы вы осознавали: не нужно проявлять излишнюю заинтересованность в чьем-то спасении. Это вмешательство в чужую жизнь. Вы можете пояснить свои переживания, вы можете поделиться своим опытом; и, если другой найдет в этом что-то полезное, если сердце другого начнет биться от чего-то в этом, это его дело. Это не обращение, это просто человеческое общение.

Религии продолжают делать одну мерзость за другой. А когда это делается во имя религии, люди принимают это — что бы это ни было, как бы глупо это ни было. Дайте этому доброе имя — и оно сработает.

Например, иудаисты продолжают совершать обрезание. Что за вздор? Это символизирует то, что если что-то подкрепляет вашу мысль о принадлежности к известному кругу, если у вас есть некоторая особенность, то она может приобрести религиозный оттенок.

Я слышал… Один епископ жил напротив раввина, и они соперничали во всем. Епископ продал свой старый «форд» и купил новый «шевроле». Раввин как раз выходил, когда епископ орошал водой «шевроле». Раввин спросил: «Что ты делаешь?»

Епископ ответил: «Я крещу „шевроле“, который купил. Я делаю из него христианина».

Это было чересчур для раввина. На следующий день ему удалось приобрести кадиллак, и, когда выходил епископ, раввин вышел с садовыми ножницами и начал резать выхлопную трубу. Епископ спросил: «Что ты делаешь?»

Он ответил: «Обрезание. Этот кадиллак будет иудеем».

Человечество находилось в руках у этих людей, и хватка все еще крепка.