Передай привет небесам

Он посмотрел на список, нашел телефон приемной юридического департамента и набрал номер. На сей раз ответил мужской голос:

– Лилю Бахареву можно услышать?

– Можно, но не сегодня и по другому номеру.

– В каком смысле?

– В прямом. Лилия Владимировна в декретном отпуске.

– Как там у нее?

– Все прекрасно: родила.

– А с кем я говорю?

– С начальником департамента. Сегодня я за секретаршу, потому что она умчалась к Лиле Владимировне с подарками и поздравлениями от всех нас. У вас все?

Метелин направился к выходу, подошел к турникету и боковым зрением не увидел даже, а скорее почувствовал, что его кто-то нагоняет, шагнул в сторону, словно уходил от удара, и замер. К нему, разговаривая по мобильному телефону, подходил Карандин. Старый друг обернулся и замер, и тут же сказал в трубку:

– Я перезвоню.

И бросился к Метелину. Обнял его.

– Лешка. Друг! Ты вернулся… Давно?

– Полгода скоро будет.

– Что же не позвонил?

– Да неудобно как-то.

– С ума сошел, что ли?

Парень в униформе засуетился, сжался и отошел в сторону на всякий случай.

– Где живешь? Как с работой? Тебе деньги нужны?

Вопросов было много. Алексей не успевал даже отвечать. Он только стоял и улыбался: еще бы – он встретил единственного старого и самого преданного своего друга. Друга, который не предал, когда от Метелина отвернулись все, кроме матери и Артема. Даже жена…

Они расположились в ресторане, не в общем зале, а в отдельном, придуманном как будто для таких встреч. Сидели за накрытым столом с бутылкой французского коньяка и закусками. Коньяк небольшими дозами принимал лишь Карандин, а Метелин иногда подливал себе минералки.

Они разговаривали, хотя говорил больше друг детства, а Метелин лишь вставлял фразу-другую.

– …Прости меня, Леша, за все. За то, что не смог защитить тебя тогда, не смог добиться пересмотра приговора. За Сашу прости…

– Да ладно, за нее я простил тебя сразу. Ведь это ты нас познакомил. Вернее, ты за ней начал ухаживать, а я, получается так, что отбил… Как она?.. Я слышал, но не хочу верить.

Карандин посмотрел в сторону и тяжело вздохнул.

– Это страшное горе, Леша. После того как тебя посадили, она сразу подала на развод. И начала пить. Выпивала много, каждый день почти. Я старался быть рядом, удержать ее. Сначала мне это удавалось. Ведь я любил ее тогда… Я ее и сейчас люблю, но так складывается теперь, что это приносит одни страдания – не только мне, но и ей в первую очередь… Был период, года два или три, все шло хорошо. Единственно, что смущало: у нее появились новые знакомые. Я ведь весь в работе. И сейчас, а тогда еще больше. Фирмой надо было заниматься: она тогда начала рушиться. Да и не только фирма – семья разваливалась, жизнь под откос… Ночей не спал… Но речь не обо мне. Тяжело говорить…

– Ну не говори.

– Раз начал, то доскажу… Стал что-то подмечать, да, скорее, догадываться. Но верить не хотелось, а потом она вернулась как-то домой только под утро в таком состоянии… Она не помнила, где была, не понимала, кто я такой… Хохотала как безумная… вспоминать страшно. Я начал бороться за нее… А тут еще Инесса Павловна начала придуриваться…

– Слышать про нее не хочу.

– А ты послушай. Вдруг у тещи появились долги. Огромные долги… Она покупала какие-то шубы, украшения, начались поездки в Париж, в Милан, на Сейшелы. И требовала с меня денег на свое содержание. Пошли такие суммы… потом уже выяснилось, что у нее молодые любовники, которые требовали с нее постоянно.

– Любовники? – не поверил Алексей. – Ей-то лет уже было!

– Сорок девять лет тогда, и двое любовников. Кажется, они даже были знакомы друг с другом… Долгая история. Но я попросил кого надо, и с ними разобрались, велели к даме даже не подходить. И тогда у Инессы Павловны пошли и вовсе задвиги. Обвиняла меня и Сашу черт знает в чем!

– В чем?

– Говорить даже не хочется. В один из таких ее приступов я вызвал специализированную медицинскую помощь. У нее оказалась шизофрения.

– Если честно, то я подозревал, – вспомнил Метелин.

– Ты говорил мне тогда, но я не верил. Сам понимаешь, кому нравятся тещи?

– А Саша?

Старый друг покачал головой.

– Инесса Павловна покончила с собой. Я в отъезде тогда был. Мне даже не сама Саша позвонила, а какая-то ее знакомая, с ее номера. Сообщила, что мама ее подруги выбросилась в окно, а сама Саша подойти к телефону не может. Она не могла подойти к телефону еще почти два дня. А когда я прилетел, застал ее вообще в разобранном состоянии… какие-то люди незнакомые в нашей квартире, бедлам полнейший, в моем столе и в вещах кто-то рылся, что-то пропало…

– Что же сразу не прилетел?