Передвадцать

Он всё-таки встал, еле доковылял до форточки и кое-как открыл её – в квартиру немедленно проникли холод и свежесть декабрьского утра. А точно ли утро? Механик глянул на настенные часы – стрелки показывали без пяти десять. Ну класс, правда, зачем отсыпаться, если лёг спать только часов в пять утра, да?

Зло шипя и проклиная всё на свете, он поплёлся на кухню добыть воды. Чип подсказывал, что от похмелья нужны таблетки и огуречный рассол – и Стасян понятия не имел, где это взять. У него никогда не было такого плохого состояния, как после русского алкоголя. На Центравере знали толк в пирах, но даже после беспробудного недельного пьянства там он никогда так не страдал. Как же захотелось утопиться в Ледовом океане родной планеты и не всплыть никогда…

Он проверил кухонные шкафы и нашёл аптечку, а в ней – слава всем высшим силам, в которые Станаквер упорно не хотел верить! – обезболивающее. Особо не церемонясь, он запихнул в рот сразу две таблетки и выпил литра полтора воды. Из комнаты донеслось недовольное шминовское:

– Ёпт, ваше высочество! Ты решил нас тут заморозить?!

– Аминь, за окном всё ещё не ниже -20, чего ты ругаешься? – ехидно спросил Механик, заходя в комнату с бутылкой воды и упаковкой таблеток.

– Если вы скажите ещё хоть слово, я вас уволю, – еле слышно произнёс из-под подушки Лэн.

Приложив к губам палец, Стасян ухмыльнулся и показал заму имеющееся у него добро: мол, будешь? Шмин только протянул руки и, закинув таблетку, жадно припал к бутылке. Услышав громкие глотки, кэп всё-таки показал голову из-под подушки.

– Стасян, прости, ради бога! Ради всех богов! Я люблю тебя до Луны и обратно, только поделись и со мной волшебной пилюлей, – затараторил он.

– А до Луны от Земли или от Плутона? – уточнил зачем-то Механик, хрюкнув и передав ему спасительные средства.

– Конечно, от Плутона. До Луны и обратно, – сказал Лэн и повторил ритуал с жадным питьём за Шмином.

С соседнего дивана послышалась неуверенная возня, и Станаквер ещё раз сходил на кухню, чтобы принести проснувшимся девочкам воды с таблетками. Они выглядели очень смущённо и было заметно, насколько им плохо.

– Девчонки, не стесняйтесь, все мы тут помираем после вчерашнего, – ухмыльнулся он и передал набор по спасению болящих душ.

– Как и когда мы вернулись сюда? – подал тихий голос Лэн. – Я помню лишь, как мы собирались пойти кататься на ледяных горках…

– Вот после горок и вернулись, – ответил Шмин.

– То есть мы до них дошли и даже покатались? – неуверенно уточнил кэп.

– Я тебе больше скажу, ты где-то там нашёл дверцу от холодильника, и катался на ней, крича «Малышка», прости, кажется, у меня новый космолёт»!!

– Я тебе не верю, – резко прервал его капитан.

– Ты это зря, конечно, – хохотнул Станаквер. – Думаешь, найти дверцу от холодильника среди города невозможно?

– Кажется, Мишаня снимал твои покатушки на телефон, значит, у нас есть доказательства, – продолжил зам. – Это такое палево, кэп, просто жесть!

– Ё… – протянул Лэн под общий хохот, прячась под одеяло.

– Эта дверца тебя действительно едва не отправила в космос, потому что ты на ней вылетел прямо на дорогу под колёса снегоуборочной машины.

– Нет, Шмин, перестань…

– Правда-правда, я так перепугался, что это было как в замедленной съёмке: вот ты летишь перед грузовиком, он будто замедляется, а ты орёшь громко-громко так «ааааааа!!!!», но успеваешь проскочить перед его носом. Тебя остановила только стена магазина. Грохот было слышно в соседней галактике! Если бы ты влетел так в стекло, а не в бетон, тебя бы под осколками и живым не нашли.

– Я припоминаю, что это было больно.

– Только ты потом ржал как дикий, ага. Пришлось бежать, Мишаня говорил, что нас за это могут посадить куда-то…

– Надеюсь, я никого не поранил…

– Мы с тобой вместе с Тэрой прокатились на этом неизвестном науке транспортном средстве, – тихо сказала Гира.– Всё было в рамках разумного и весело, когда нас было трое, и, видимо, тяжесть груза замедляла твой новый космолёт. Но когда ты решил обуздать его один, никто не сумел тебя оставить и вразумить, и случилось то, что случилось.

– Ё… – повторил кэп, не показываясь из-под одеяла.

– Да ладно, начальник, чтобы тебе не было так стрёмно, просто знай, что до этого конфуза Шмин спёр очки у Игорька, – заржал Станаквер. – Напялил их и начал танцевать. Кажется, он в них ничего не видел, а потому раза три впечатался в стену и в итоге их сломал.

– Шмин! – возмутилось одеяло.

– Лэн! – ответил ему зам. – Стыдно, капец. Я обещал купить новые очки, но Игорёк уже вырубился и не слышал. Он вполне может решить, что сам их сломал…

– Аминь, не будь засранцем, купи задроту новые окуляры, – продолжал хохотать Стасян.

– Ваше величество, прояви уважение, не коверкай имя! Я сам не рад, что не придумал ничего лучше, – длинноволосый посмотрел в глаза коллеги. – Но тебе пофиг, да? Тебя уже не остановить… Ладно, веселись пока беззаботно…

– Я тебя ща спас от похмелья, так что это плата за доброту!

– Нифига ты не спас, башка раскалывается…

– Я никогда больше не буду пить, – отчеканила каждое слово Тэра.