Передвадцать

– Лэн, меня тоже тошнит, – успокаивающе сказал Шмин. – Думаю, дело не в бальзаме, а в том куске теста, которое Мишаня якобы зажарил. Ну отрава же!

– Ты прекрасно знаешь, что я не об этом, – с тихим стоном возразил синеволосый и уткнулся лбом в скатерть. От неё в нос ударил отвратительный запах грязной тряпки, и капитану стало только хуже.

– Знаю. Только думать об этом не хочу. Что толку?

– Никакого, – кивнул кэп в стол, не в силах поднять голову. – Мы с тобой жалкие солдаты Космического Порядка, с которыми никто не считается. А мы и рады!

– Мы – солдаты, которые давно уже заработали на отставку, – напомнил ему Шмин. —Лэн, давай завершим тут дела и выкупим свободу! Ну правда. Тебя всё достало, меня – тоже. Порой такая тоска по дому и Стэе накрывает, что сил нет…

– Разве она ещё ждёт? – бестактно резанул по живому капитан.

– Мы по-прежнему связаны клятвой, – тихо ответили ему. – Значит, у меня ещё есть шанс. Мы же предназначены друг другу! А я трачу время на такие вот задания. Ты прав: стыдно и тошно. Давай закончим?

– И что мы будем делать? – неуверенно ответил вопросом на вопрос капитан. – Думаешь, найдём хоть какую-то работу, кроме как в рядах наёмников? Или, может, флот предложит нам место наставников? – он хмыкнул. – Генерал Тэй, скорее, сам в наёмники пойдет, чем подпустит меня или тебя к Вышке. Он прямо сейчас гнусно хихикает в кулачок, зная, что нам приходится терпеть на заданиях!

– Да и хрен бы с ним, – повел плечом длинноволосый. – Ты можешь выкупить «Малышку» и получить лицензию перевозчика. Можешь со мной вернуться на Плутон и стать наставником в местной космической школе.

– То есть варианта остаться на «Малышке» и тоже стать перевозчиком, ты даже не рассматриваешь?

– Если мы действительно уйдем в отставку, я могу рассматривать все варианты, ты знаешь. Но в первую очередь я попробую восстановить то, что у меня было на Плутоне, – голос Шмина звучал уверенно.

– После всего, что мы сделали, после всех мест, где побывали, возвращаться на Плутон – то же самое, если бы… я не знаю, – кэп задумался. – Если бы Мишаня почти изобрёл ту самую вакцину от всех болезней, а потом решил бы бросить всё и вернуться в Чен выращивать капустку…

–Ну и что? Разве дом существует не для того, чтобы в него можно было вернуться?

Лэн не ответил.

– Кэп, может, правда не в том, что ты бы не хотел возвращаться на Плутон, а в том, что ты бы не хотел уходить из флота?

Лэн сопел в сгиб локтя, всё ещё лёжа на столе.

– Правда в том, что ничего другого, кроме как выполнять приказы и решать чужие проблемы, я не умею.

Шмин прекрасно понимал его, потому что и сам был таким.

Они ещё детьми знали, что нет ничего престижнее, чем попасть в состав Объединённого вселенского флота: там давали первоклассную военную подготовку, научные знания и доступ к передовым технологиям; предоставляли возможность мотаться по всем известным уголкам вселенной и обеспечивали карьерный рост. И ещё хорошо платили за выполненные задания.

Взамен за такую сказку просили всего-ничего: жизнь. С правом выкупа свободы только через определённое время.

И даже несмотря на такое неприкрытое рабство и строгие правила, жители многих планет мечтали о флоте. Шмин с Лэном росли, лелея мечту о карьере в нём и том, что будут служить великой миссии. Чтобы достичь определённых высот, они прошли через многое, зам даже почти потерял жену, поставив долг превыше всего; но они доверились не тому другу, и всё полетело в тартарары.

Этот самый недодруг дослужился до генерала и метил ещё выше, а Лэна и Шмина только за былые заслуги не сослали на работу конвойными при галактических тюрьмах. Их оставили в составе флота, понизив в званиях, и отправили на «Малышку» (которая тогда была лишь боевой единицей №78564) выполнять небольшие задания.

Потом к ним примкнул никому больше не нужный Станаквер – такой же изгнанник и одиночка – и они более-менее смирились с участью и работой. Вошли во вкус, вновь уверовали в миссию, потеряли счёт выполненным поручениям.

– Допустим, уйдём мы с тобой на пенсию, вернёмся на Плутон и начнём выращивать ту самую капустку вместо Мишани, – после паузы заговорил капитан. – Но с Механиком что? Ему куда деваться? Он домой не вернётся, это знает каждый во вселенной. Неужели мы от него тоже отречёмся?

– На Плутон он не полетит, да, – согласился Шмин и засмеялся. – Может, на Земле его оставим?

Дверь кухни внезапно открылась, и в проёме показался Станаквер.

– Аминь, если ты оставишь меня здесь, клянусь, я соберу космолёт из говна и палок и найду тебя в любой точке вселенной! – выпалил он. – Потом я засуну тебя во временную петлю, где ты будешь бухать бальзам, а на следующий день помирать с похмелья. И это будет продолжаться бес-ко-неч-но.

– Ваааа, ваше высочество! Ты поистине страшный человек! – зам открыл рот от удивления. – Пожалуйста, прости и сжалься надо мной! Я же пошутил! Полетели с нами на Плутон жевать капустку?

– Стасян, скажи лучше, как давно ты подслушиваешь наш разговор? – уточнил кэп.