Перегрузка

Мужчине пришлось сходить к фургону еще дважды, и каждый раз он брал по два огнетушителя. Значит, всего шесть. После того как занес в дом последнюю пару, он пробыл внутри минут пять, после чего сел в машину и скрылся из виду.

Нэнси решила за ним не ехать. Какое-то время она просто сидела и размышляла, зачем в таком маленьком доме столько противопожарного оборудования, как вдруг ее поразила внезапная мысль. Черт! Она не записала номер «фольксвагена», а ведь легко могла бы. Теперь слишком поздно. Она мысленно отругала себя за то, что из нее такой плохой сыщик. Может, все-таки стоило проследить за фургоном?

И не пора ли уезжать в любом случае? Наверное, да. Нэнси потянулась к ключу зажигания и вдруг замерла: в доме номер 117 наблюдалось какое-то движение.

Из дома вышла женщина: молодая, худенькая, небрежно одетая – в вытертые джинсы и куртку наподобие бушлата. Женщина торопливо огляделась и быстро зашагала в противоположном от «мерседеса» направлении.

На этот раз Нэнси не стала колебаться: завела машину и тронулась с места, не теряя из виду девушку, – медленно, осторожно, время от времени прижимаясь к обочине, чтобы ее не обогнать.

Девушка не оборачивалась. Когда она повернула за угол, Нэнси выждала, сколько могла, прежде чем повернуть тоже, – и как раз успела заметить, как обитательница дома 117 входит в маленький супермаркет. Возле него была парковка, которой Нэнси воспользовалась. Закрыла машину и пошла в магазин.

Супермаркет был загружен средне – человек двадцать покупателей. Незнакомка стояла у противоположного конца стеллажа и загружала в тележку консервы. Нэнси тоже взяла тележку, бросила туда наугад несколько товаров с ближайших полок и, будто случайно, приблизилась к девушке.

Теперь стало видно, что та еще моложе, чем казалось издалека, – почти ребенок. Бледная кожа, непричесанная, без макияжа. На правой руке было что-то вроде самодельной перчатки, явно скрывавшей травму или увечье, потому что девушка пользовалась только левой.

Дотянувшись до полки, она взяла стеклянную бутылку с растительным маслом и принялась изучать этикетку.

Нэнси объехала ее тележкой, затем внезапно обернулась, будто что-то забыла, и, широко улыбнувшись, бодро сказала:

– Эй, а мы раньше не встречались? У нас есть общий знакомый – Дэйви Бердсон.

Реакция была мгновенной и неожиданной. Девушка побледнела как смерть, и вздрогнула. Бутылка масла, выпав у нее из рук, вдребезги разбилась.

В наступившей тишине растительное масло быстро растекалось по полу. Прибежал менеджер, кудахтая, словно вспугнутая курица:

– Ну и бардак! Что тут произошло?

– Это я виновата, – моментально ответила Нэнси. – Прошу прощения, я заплачу за товар.

– А за уборку не хотите заплатить? – вскинулся менеджер.

– Нет, – возразила Нэнси. – Зато у вас будет шанс размяться. – Она взяла под руку девушку, которая до сих пор стояла неподвижно, будто в шоке. – Идем отсюда.

Девушка в джинсах и бушлате, бросив свою тележку, без всякого сопротивления последовала за ней.

На парковке Нэнси подвела ее к «мерседесу», но, стоило его отпереть и открыть дверь с пассажирской стороны, как девушка вдруг встрепенулась:

– Я не могу! Мне нельзя! Мне нужно обратно домой. – Голос звучал нервно, срываясь на визг. Глаза, устремленные на Нэнси, были дикими. – Вы кто?

– Я ваш друг. Слушайте, за углом есть бар. Может, зайдем, выпьем? Вам не помешало бы.

– Я же сказала: не могу!

– Можете – и пойдете, – повысила голос Нэнси. – Иначе я сегодня же позвоню вашему другу Бердсону и скажу…

Нэнси и сама не знала, как собиралась закончить фразу, но эффект та произвела: девушка села в машину без дальнейшего сопротивления. Нэнси закрыла за ней дверь, обошла «мерседес» и устроилась на водительском сиденье.

До места они добрались за несколько минут. Нэнси поставила машину на парковку, и они вошли в бар. Там было темно и пахло плесенью.

– Господи, да тут нужна собака-поводырь! – воскликнула Нэнси, буквально на ощупь пробираясь к столику в углу, подальше от других посетителей.

Девушка шла за ней.

– Мне нужно как-то к вам обращаться, – сказала Нэнси, когда они уселись. – Как?

– Иветта.

Подошел официант. Иветта заказала пива, Нэнси – дайкири. Пока не принесли напитки, они сидели в молчании.

Девушка заговорила первой:

– Вы мне так и не сказали, кто вы.

Скрывать правду смысла не было.

– Я Нэнси Молино, репортер.

У Иветты отвисла челюсть, стакан выскользнул из руки, и, если бы Нэнси его не подхватила, с ним случилось бы то же, что с растительным маслом.

– Успокойтесь, – сказала Нэнси. – Мы, репортеры, не едим людей – разве что когда голодны, – а я не голодна.

– Чего вы от меня хотите? – с трудом прошептала девушка.

– Информации.

Иветта облизнула губы:

– Например?

– Например, кто живет в доме, откуда вы вышли? Что там происходит? Почему вас навещает Дэйви Бердсон? Для начала…

– Не ваше дело.

Глаза Нэнси потихоньку привыкали к темноте, и она видела, что, несмотря на попытку бунта, девушка, напротив, очень напугана.

– Ладно. Видимо, мне надо было сразу пойти в полицию и… – сказала она наугад.