Переход

Девочка сонно осматривалась вокруг, разглядывая огни проспекта, свет люстр, горящих в окружающих мэрию домах, темные фигуры кустов. А через секунду, почувствовав себя в безопасности на папиных руках, закрыла глаза и заснула: эта способность моментально засыпать сохранилась у нее и во взрослой жизни…

– Родители… – протянул мужчина это слово, будто пробуя его на вкус. – Твои, скорее всего, выживут. Я думаю, что места, где тайга в тундру переходит, бомбить не будут. Незачем им это.

– А твои? – Голубые глаза женщины смотрели на мужа с опасением. Прибежал, разбушевался, заставил уехать в другой город, ничего не объяснив.

Хотя на самом деле он всегда был таким. Закончив военно-медицинскую академию, он достаточно быстро продвинулся по службе. Но естественно, что женщине как жене офицера пришлось некоторое время помотаться с ним по необъятной Родине. Как оказалось, не такой уж и необъятной…

– Ну и хрен с ними. Все равно ничего хорошего от них не видели… – Сплюнув на землю, Марат повторил: – На хрен.

Женщина закрыла глаза: уж слишком злыми показались ей слова мужа.

* * *

– Ты хоть во что-то веришь? – закричала девушка. – Есть у тебя хоть что-то святое, отморозок ты чертов?

Карина продолжала что-то орать мародеру, на секунду ему показалось, что сейчас она бросится на него или поднимет оружие и выстрелит, но она продолжала сидеть на коленях перед убитым мутантом и кричать что-то невразумительное.

Мародер натянул на лицо противогазную маску и шагнул в сторону большой металлической трубы, ведущей прочь из грота.

– Святое? – спросил мародер, двигаясь прочь. Негромко, так, что едва было слышно, но этим вопросом он сумел заставить девушку замолчать. – Что может быть святого у мародера?

Старые святыни были осквернены: в храмах, музеях, библиотеках теперь логова мутантов – новых хозяев земли, которые пришли на замену отжившему свое человеку.

Все, что еще не осквернено, в скором времени развалится на части из-за отсутствия ухода и немилосердных природных условий.

Все общечеловеческие святыни: семья, дружба и любовь – также отжили свое. Они выброшены на свалку истории, сгорели в термоядерном пламени Войны. Дети убивают родителей, родители продают своих детей за кусок хлеба. Сегодня кто-то клянется тебе в верности и вечной дружбе, завтра же сдаст кому-нибудь за горсть патронов к автомату, за миску похлебки.

Женщины продают себя, чтобы выжить, мужчины покупают. Тех, кто лучше выглядит, – дороже, страшненьких, ясное дело, подешевле. Хотя дело-то не во внешности, дело на самом деле в умении.

Все, что тогда, в прошлой жизни, было редкими исключениями из правил, вызывавшими «шок общественности», стало нормой. Обыденностью. Такое происходит сплошь и рядом.

– И твоих выдуманных святынь тоже больше нет, – ответил Нельсон девушке. – И ничего нет, понимаешь? Мы либо уже мертвы, либо близки к этому.

– А зачем тогда бороться? – все так же громко спросила Карина. – Зачем идти куда-то, кого-то спасать?

– Пусть эти суки сдохнут сегодня. А я завтра. Это все, чего я хочу.

* * *

Спутники двигались мимо рядов практически одинаковых гаражей, выглядевших как выложенные друг за другом спичечные коробки. Истерика Карины закончилась, стоило мародеру ответить на ее вопросы. Она молча двигалась вслед за Нельсоном, злобно сжимая и так не особо пухлые губы.

Им пришлось перебраться через небольшой ручей, после чего перейти через трамвайные пути, которые вели в пригородный дачный поселок. Оба раза радиометр щелкал и высвечивал пугающие цифры. Оба раза мародер поторапливал девушку – ему хотелось свести и так кратковременное воздействие до минимума.

Фон здесь был выше, чем в остальном городе. Воронка на месте ТЭЦ и завода двигателей была видна отсюда невооруженным взглядом. Было видно даже рухнувшую полосатую трубу на фоне бетонного крошева от горизонта до горизонта.

Вскоре гаражи скрыли эту картину от взглядов спутников. Мародер и Карина шли мимо одинаковых металлических дверей. Некоторые были варварски взломаны, другие – аккуратно вскрыты. Правда, непонятно, что собирались найти в них взломщики. Нетронутую машину? Так машина сама по себе бесполезна, главное – топливо, а за двадцать лет любой склад горючего превратился в кучу канистр и цистерн, заполненных парафином и осадками.

Так уж получилось: когда люди только-только спустились под землю, покинуть город не давал высокий уровень радиации. А когда он более или менее спал, поверхность захватили мутанты. А теперь машины абсолютно бесполезны, пусть и стояли двадцать лет в гараже.

Одни из тяжелых ворот были открыты настежь. Три обглоданных временем и зверьем скелета скалились из темноты белыми зубами. Любопытство заставило Неля повернуть туда, осветив темноту лучом налобного фонаря.

Кости сломанные, как будто люди погибли в драке. Рядом лежали и орудия убийства – два перемотанных изолентой куска арматуры и тяжелый газовый ключ. Наклонившись над скелетами, мародер поворошил кости и извлек лопаточную кость.

– Видишь эти бугры? – спросил мародер у девушки. – У нормального человека их быть не должно.

– А остальные кости человеческие?