Переход

Испуганные, они жались друг к другу, будто птенцы. Здесь было два десятка детей от трех до семи и еще два десятка детей старше. Их вывели в этот зал под дулами автоматов пятеро мужчин, попытались было выстроить в ряд, но не смогли и бросили это дело, просто сбив ребят в толпу.

Напротив детей стояли родители. Шеренга вооруженных солдат частично скрывала их от детей, но Карина видела все, что происходило в зале.

Тогда девчонка еще ничего не понимала. Это позже старшие товарищи объяснили Карине, что произошло в тот день. Ей было очень сложно поверить им.

Сложно было поверить, что ее мать – женщина с синяками и кровоподтеками на лице, в разорванной одежде, стоявшая в толпе таких же избитых людей, – могла быть одним из зачинщиков переворота.

Сложно было поверить, что сдал ее властям отец Карины – мужчина, в медицинском халате поверх строгого костюма, с руками, привычными и к скальпелю, и к оружию.

На его лице в тот момент не было ни следа эмоций, он стоял за спинами автоматчиков среди другой группы людей, одетых либо в классические костюмы, либо в военные мундиры.

На ком-то были даже орденские планки, но ни медалей, ни орденов не было.

– Марат, зачем? – внезапно спросила женщина. Она не кричала, не просила – просто задавала вопрос. Ее светлые волосы были растрепаны, а на макушке, слипшись с кровью, теряли свой цвет, превращаясь в бурую массу.

Карие глаза отца Карины продолжали беспристрастно смотреть на происходившее. Он и не собирался отвечать.

Из его группы сделал шаг вперед еще один человек. Он был главным в этом бункере, должность его постепенно потеряла свое значение, в скором времени превратившись в имя.

Так его и называли – Мэр.

– Мы дали вам шанс, – спокойно произнес Мэр. – Мы дали вам шанс укрыться от войны, спасти себя и детей. И чем вы отплатили нам? Вместо того, чтобы жить и работать, вы строили козни, желая перевернуть устоявшийся порядок. У меня нет другого способа, чтобы предотвратить хаос, который наступит после этого. – Он будто извинялся за то, что должно было произойти. – Я не могу оставить их в живых.

Лицо матери, тело которой рвали автоматные очереди, еще долго стояло перед глазами Карины.

Призрак матери в окровавленной одежде, со следами от пуль на теле еще долго являлся ей в ночных кошмарах.

Призрак любящей матери.

* * *

– Зачем тебя отправили со мной? – спросил мародер, остановившись посередине комнаты и снова посмотрев на девушку. – Зачем меня вообще выпустили из этого бункера, зачем дали устроить резню? Вам и своих людей не жалко?

– Тебе нужно было просто пройти мимо, – ответила девушка, пожав плечами. – Вот и все. Выход на поверхность не охранялся, охранники получили нужные инструкции, всех остальных отправили вниз, слушать дебаты. Ты мог просто пройти мимо. Но нет, такие, как ты, не умеют действовать рационально. Чувства для вас превыше всего, месть – самое желанное, что может существовать на свете.

– Мне ваш покойный безопасник уже рассказал, какой я дикарь, недочеловек и так далее, – отмахнулся от Карины Нельсон.

Он ничего не чувствовал: ни угрызений совести, ни раскаяния. Народ из той рейдгруппы сам нарвался. А убив безопасника, Нель точно оказал большую услугу человечеству.

С другой стороны, он не чувствовал себя санитаром леса. Мародер убивал не плохих, он убивал тех, кто встает у него на пути. Он не упивался убийствами, он просто делал то, что должен. И кошмары ему не снились. Вернее, снились, но убитые в них не являлись.

Популяция начинает сокращать свою численность, как только начинают заканчиваться ресурсы в результате обострения конкуренции. Только здесь, в мире после Войны, ресурсов было полно, однако люди продолжали мочить друг друга. Такие вот неправильные популяции, такое вот неправильное животное – человек.

Двуногое без перьев.

– Меня это не интересует. – мародер сжал сильнее рукоятку пистолета и направил его в лицо Карины. – Мне нужно знать, зачем тебя отправили со мной.

– Проследить… Узнать изнутри, как живут дикари. По моему рапорту вынесли бы решение, есть ли опасность для жителей бункера из-за ваших войн, не раскрыли ли вы нас… – Карина выдохнула. – К тому же я думала, что это будет интересно. Все-таки никто из наших не бывал в переходах.

– Видимо, тебе уже не так интересно, а? Не нравится на поверхности? – спросил мародер у девушки. – И попутчик тоже не так нравится?

– Знаешь, Нельсон, ты не самый отмороженный сукин сын из тех, что я видела за сегодняшний день, – парировала девушка. – Парни из перехода на «Электротехников» тебе сто очков форы дают.

– Вот и надо было тебя бросить там, на «Электротехников», – помотал головой, после чего задумался.

Медленно он разрядил пистолет и аккуратно положил его на пол. Решение было принято.

– Пистолет оставлю здесь, карабин внизу, возле двери подъезда, – произнес Нель. – Если мозгов хватит, сможешь вернуться назад. Или добраться до этих, своих. Не бросят же они тебя. Только если назад одна пойдешь, то лучше найди место, где сможешь день переждать, под солнце не суйся.

– А ты куда? – спросила девушка, но Нельсон уже не ответил.