Переход

Правда, как выяснилось, мародер сам вовсе не собирался выполнить своих обещаний, просто сбежав и прихватив свою подругу. Как ему это удалось – большой вопрос. Однако если этим двоим удастся добраться до «Домостроителей», все планы по построению царства шариата обернутся крахом. И ничего тут уже не сделаешь…

Сложный выбор стоял перед Ринатом. Спускаться вниз было откровенно страшно, но ему не оставалось ничего другого, кроме как стоять на краю оплавленной ямы, в то время как остальные прикрывали его со спины. Спускаться или нет?

Ладони сами собой сжались в кулаки, стоило только представить, в какую бойню выльется осада «Домостроителей», этого перехода-орешка с крепчайшей военной властью. Нужно перехватить ублюдка, чтобы все произошло так же как, на «Энергетике». Быстро и бескровно… Ну, почти что бескровно.

Ринат решился, и страх сменился отчаянием и злобой.

– Спускаемся вниз, – приглушенно прозвучало из-под его маски. Прозвучало неожиданно сипло: боец не контролировал свой голос, да и в горле пересохло.

Что там может быть? Груды костей и два бездыханных трупа мародера и девушки? Или логово мутантов? А может быть, засада отчаявшихся сбежать пленников? Воин ислама не мог знать точно. Но он был готов встретиться с неизвестным.

* * *

Они двигались в полной темноте. Мужчина и девушка шли по туннелям, вырытым гигантским земляным червем. Непонятно, правда, что эта тварь забыла на такой глубине: здесь не было ничего, кроме глины.

Да и вообще, что же должна есть такая тварь? Падаль? Так судя по размеру, ему в день нужен грузовик падали?

Жрет он глину, это не вопрос. Вопрос в том, куда потом делась эта тысяча тонн съеденной глины и как он умудрился оставить после себя огромный, извилистый и абсолютно пустой туннель, который, как казалось мародеру, абсолютно не менялся на всем его протяжении.

Ощущение стены под правой рукой стало уже привычным. В левой же Нель по-прежнему сжимал ладонь девушки, слепо доверившейся ему. Бедняга никак не ожидала, что разведывательная миссия превратится в то, чем она стала.

А ведь все было так просто: посетить пару-тройку переходов, послушать слухи, узнать, чем живут дикари, и вернуться обратно в стерильную бетонную кишку под мэрией, наполненную давно знакомыми людьми.

И пошли бы наверх новые отряды конкистадоров. Может быть, не сейчас, может, через двадцать, через тридцать лет. В зависимости от того, как рассчитали бы эти мудрецы, решившие заранее обеспечить себе убежище на случай Войны и запасшиеся всем необходимым.

А дикари, эти несчастные жители переходов, которые не были виноваты абсолютно ни в чем, кроме того, что не попали в списки избранных, безжалостно уничтожались бы, как в свое время истреблялось коренное население колонизируемых материков.

Девушке было невыносимо жаль, она понимала, какую роль играет. Может быть, есть выход? Не возвращаться в бункер, остаться с этим человеком? Может быть, когда-нибудь стена между ними если не разрушится окончательно, то по крайней мере станет ниже, так чтобы через нее можно было перебраться?

Бросить старых друзей, радикально изменить свою систему ценностей? И кем же она останется для этого человека? Мародер может быть поразительно разным, будто в нем пытаются ужиться две личности: безжалостный убийца, готовый на все ради выживания, и тот человек, прежний. Тот, которым Нельсон был до того, как сожгли весь мир.

Простой парень, неопытный и в чем-то даже наивный.

– А кем ты был до Войны? – спросила девушка, продолжая перебирать ногами. Туннель уже не воспринимался как что-то пугающее, он просто был темным помещением, и ей даже удалось забыть, что на самом деле они находятся глубоко под землей.

– Я в университете учился. – Голос мародера был, как обычно, глухим, но напряжения в нем практически не было. – На врача.

– Учился лечить людей, – протянула девушка. У нее даже в мыслях не было, что когда-то мужчина мечтал получить эту бесспорно благородную профессию.

– А потом вырос и стал убивать. – Нель фыркнул, и хотя Карина не могла видеть его лица, она понимала, что сейчас на нем горькая усмешка. – Обидно, но на убийц сейчас спрос выше, чем на недоучившихся докторов.

– Мой отец тоже был доктором. Но он военным хирургом работал, – задумчиво протянула девушка. – Он рассказывал мне, как они тренировались раньше… В собак стреляли под наркозом, а потом оперировали. А мне псов жалко было.

– Не, я сразу решил, что хирургия не для меня. Меня на первом курсе один раз пустили на операцию. На сердце, не особо для хирургов, видимо, сложную: они даже перешучиваться между собой успевали, пока дело делали. Только там пришлось несколько часов на ногах стоять.

– А я думала, ты крови боишься, вот и не пошел на хирурга.

Девушка украдкой улыбнулась, хотя ее маска не была оснащена стеклом панорамного обзора. Да и если бы была, в темноте никто бы ничего не увидел.

– Смешно, – ответил ей Нель, постучав пальцами по стене.

– Извини, – буркнула девушка, быстро стерев усмешку с лица.

– Нет, что ты. Это реально смешно, – ответил ей Нельсон, слегка сжав ладонь.